— Замечательно, — сказала Джейми, пытаясь не выдать голосом своих чувств. — Ты здесь надолго?
— Разве тебе не все равно?
Прямота вопроса застала Джейми врасплох. Какое-то мгновение она смотрела на него, не веря своим ушам. Потом гордость и недовольство собственной наивностью взяли верх. К Джейми вернулся здравый смысл.
— Послушай, — сказала девушка, видя, что он явно ждал ответа, — я понятия не имею, зачем ты приехал, но если это как-то связано с тем, что произошло на Бермудах…
— Конечно, связано! — перебил он. — И прежде чем ты начнешь убеждать меня, что все, произошедшее там, тебя совершенно не волнует, я тебе скажу, что меня это волнует черт знает как!
— В самом деле? — Она ничуть не верила ему.
— Именно так.
— Тебя это взволновало до или после того, как о событиях узнала Катриона? — спросила Джейми с горечью. — Все дело — в Катрионе. Видимо, поэтому ты здесь.
— Да нет, черт возьми, все не так! — с жаром ответил Доминик. — У тебя, наверно, сложилось определенное мнение обо мне. Кажется, я теряю время понапрасну.
— Возможно. Катриона ведь знает, что произошло, не так ли?
— Только не от меня, — бросил он. — Может, ты ей сказала?
— Я?! — выдохнула девушка. — Я ничего ей не говорила!
— Вот именно. Ты даже не пыталась узнать, действительно ли она тебе мать. У меня для тебя новость: это так и есть.
— Я знаю, — вздохнула Джейми.
— Знаешь?!
— Конечно. — Джейми кивнула и тут же об этом пожалела, потому что полотенце, скользнув с влажных волос, упало ей на плечи. — Послушай, может быть, я кое-что и утаила от тебя… Я была почти уверена, что она — моя мать, еще до отъезда из Англии.
— Значит, не только фотография послужила основанием для твоих предположений?
— У меня было фото, — Джейми нерешительно покусывала губы, — но не на обложке ее книги. Я нашла снимок среди бумаг отца… после его смерти.
— Фото Катрионы?
— Ну да, она вместе с отцом. — Лицо Джейми погрустнело. — Там же были и газетные вырезки: он собирал все интервью, которые она давала в течение многих лет.
— Значит, ты знала, что она — твоя родная мать, с самого начала?
— Почти что так. — Как не хотелось Джейми сознаваться, что она питала большие надежды, отправляясь на Бермуды! — Я желала познакомиться с ней лично. Я подозревала, что отец относился к ней предвзято. И думала проверить, не ошибался ли он.
— И что же — ошибался?
— Не знаю. До сих пор не знаю. — Даже сейчас Джейми не могла обвинять во всем только мать. Неизвестно, какие отношения связывали ее родителей. Она была еще слишком мала, когда они жили вместе. — Как бы там ни было, — начала Джейми, осознав, что она и Доминика, возможно, понимает не до конца, — если ты приехал сюда только ради этого, мне жаль твоего времени.
— Да? — Вынув руки из карманов, Доминик на миг запустил пальцы в густую шевелюру. — Но ты так и не спросила, зачем я приехал.
— Я думала, что…
— Что я здесь для выяснения отношений? — Глаза его потемнели от возбуждения. — Ну что ж, в какой-то мере это так и есть. Однако дело не в Кэт. Речь обо мне.
У Джейми образовалась странная пустота в желудке. Пусть даже его мачехи нет рядом, где гарантия, что он действует не по ее указке?
— Она… знает, что ты здесь?
— Да, — сказал он сухо. — Узнав, куда я направляюсь, Катриона пришла в ярость. Но я вряд ли стал бы ее слушаться.
— Не понимаю, о чем ты.
— Слышала такое выражение — «пошла к черту»?
— Но ты не мог… с ней так… — Шокированная, Джейми прижала руку к губам.
— Не мог? А я рассуждал иначе.
— Но Катриона сказала, что…
— Что именно? Интересно было бы узнать.
— Н-ну, что ты… просил ее… выйти за тебя замуж. Что у вас свадьба на Рождество. — Джейми нервно облизнула губы.
Доминик потер затылок.
— Честно говоря, однажды я действительно предложил ей выйти за меня замуж. Именно на Рождество. — Сердце Джейми упало. — Но пойми меня правильно: я сказал ей это, просто чтобы от нее отвязаться.
Джейми вздернула подбородок:
— Как ты мог?..
— Как? — Он скривил губы. — В тот момент это казалось мне неплохой мыслью. После того, что было у нас с тобой на яхте, я испытывал… замешательство. Я бы сказал ей что угодно, чтобы убедить себя, что ничего не изменилось.
— Выходит, ты просто уступил… поддался Катрионе?
Уже задав этот вопрос, Джейми подумала: зачем я так докапываюсь? Он признал, что делал мачехе предложение. Если Катриона не лгала в этом случае, значит, не лгала и о том, что они — любовники.
— Д-да. — Доминик виновато взглянул на нее. — Можно сказать, что поддался.
— Точно так же, как и раньше, — презрительно проговорила Джейми. — Когда же ты начал спать с ней: после смерти твоего отца или еще до того?
— Дьявол! — Глаза Доминика потемнели от душевной боли. — Хочешь верь, хочешь — нет, но я никогда не спал с Катрионой. Не могу сказать, что я этого не желал. Или — что не было такой возможности. Была, причем много раз. Но что-то — точно не знаю, что именно, — останавливало меня. Наверно, я боялся увязнуть в этих отношениях. — Губы его скривились. — Возможно, я всегда предчувствовал, что меня ждет что-то лучшее… настоящее.
— Догадываюсь, — Джейми отступила на шаг. — Сейчас ты будешь утверждать, что это лучшее — я.
— А почему нет?
— Почему? — Джейми как-то нервно всхлипнула. — Доминик, я не такая опытная женщина, как Катриона, но даже я могу отличить правду от лжи.
— Ты считаешь, я лгу? — У Доминика на лице появилась усталость.
— А что еще я должна думать? — резко спросила Джейми. — Ты набрасываешься на меня… потом…
— Насилую тебя? — подсказал он.
И она ухватилась за это слово:
— Да, насилуешь. Что-то я не слышала ничего похожего на предложение руки и сердца.
— Только потому, что я был в растерянности, — признался он. — Черт побери, Джейми, последние двадцать лет я убеждал себя, что люблю Катриону, что только ее и хочу. И не так легко понять в конце концов, что это было всего лишь увлечение.
— И как же ты догадался? — Джейми откинула со лба прядь мокрых волос.
— С тобой я испытал нечто настоящее! — воскликнул он сердито. — Джейми, ну зачем, как ты думаешь, я сюда прилетел?
— Наверно, чтобы рассказать мне о моей матери.
— И за этим тоже. Но это — не единственная причина.
— Значит, ты поссорился с Катрионой, когда узнал, что она… моя мать? — Джейми не верилось.
— Ты что, не слышала, что я сказал? — В два прыжка он оказался рядом с ней. — Какое мне, черт побери, было дело до того, как Катриона вышла за моего отца? Она взрослая женщина, у нее мог быть десяток мужей до него. Правильно?
— Ну, если ты так считаешь… — Джейми кивнула. Она не собиралась сообщать Доминику, что его мачеха в действительности гораздо старше, чем утверждала.
— Да, я так считаю. Однако есть один факт, с которым я не могу смириться: то, что ты ей все простила. Впрочем, это твое дело, не мое.
— Что именно простила? — растерялась Джейми.
— То, что она бросила твоего отца вместе с тобой. Не приняла тебя, увидев взрослой девушкой. — Он пожал плечами. — Но я думаю, она от этого проиграет, ведь верно?
Джейми опустила голову, чтобы скрыть слезы, щипавшие глаза.
— У нее были свои причины.
— Правильно. И все сводится к эгоизму, — заметил он бесстрастным тоном. — О, Джейми, поговорим лучше о нас!
Он схватил ее за плечи, и она почувствовала запах мокрой кожи его пиджака, смешанный с ароматом его тела.
У нее перехватило дыхание, когда Доминик, наклонившись, лизнул ее губы языком.
— Пожалуйста, не надо. Ты не должен этого делать…
— Должен… должен. — Она слышала, что голос его дрожит, и сама затрепетала. — Мне нужно было разобраться в моих отношениях с Катрионой, но это не все. Я понял, что едва не разрушил настоящие чувства.
— Доминик…
— Мне нравится, как ты произносишь мое имя. — Он взял ее лицо в ладони и стал ласково гладить ее губы большими пальцами. — Боже мой, Джейми, если бы ты знала, как я боялся ехать к тебе! Боялся, что ты не захочешь меня видеть… говорить со мной… не дашь мне объясниться. Ты вполне могла сказать мне: «Убирайся!» Возможно, именно этого я и заслуживаю.