- Ну вот, опять... Сколько раз тебе повторять, что и Веора, и Таклан, и Сайрус, и Миаса...
- Да-да, и Николай, и Крео, и Робин - все они необычные дети!- ворчливо закончил ди Мартино.- Необычные дети, твои дети! Всё это мне понятно, Микаэл! Одного не могу уразуметь: зачем ты их учишь всем этим жестокостям?! К чему эти мёртвые птицы?! Ведь правительство специально запретило снимать светофильтры, чтобы никто их не увидел!
- Жестокости? Я не понимаю,- удивился Кастандер.
- Значит, не понимаешь... Миаса мне недавно рассказала, что она боится других детей, и не хочет, чтобы они приезжали.
- Боится? Она так сказала?
- Ну, не совсем так...,- замялся ди Мартино.- Не суть... Зачем ты рассказал детям, как тебя обижали сверстники? Ты предупреждаешь их остерегаться других людей, хотя они ещё никого не видели и ни с кем не общались!
- Я всего лишь пытаюсь научить своих детей тому, чему меня никто никогда не учил - выживать среди людей. Не знаю, как пойдёт дальше, и какими будут дети колонии; знаю одно: если вдруг случится что-то из ряда вон выходящее, обвинять будут их. Посмотри, Анри, разве они обычные дети?
Микаэл остановил ди Мартино за локоть и дал ему полюбоваться мирной картиной, как семеро черноглазых ангелочков собрались вокруг аппарата голосования, живо обсуждая один из выдвинутых на рассмотрение обществом вопросов.
- Что вы решили?- бодрым голосом окликнул ребятишек отец, подходя ближе.
Отвечать вызвался Сайрус, которого братья и сёстры почитали за старшего, хотя им всем было ровно одинаковое количество лет, месяцев и даже минут.
- Нужно срочно достать СЭНы, отец,- невозмутимо заявил мальчик; и когда озадаченные Микаэл и Анри подошли к мерцающему экрану, совет юного аналитика не показался им странным.
В левом углу сообщения стоял красный значок биологической угрозы, а сам текст гласил, что сквозь вентиляционную систему центрального купола проник перьевой покров Софийских крылаток. Тревога ещё не разрывала своды купола только потому, что автоматическая система не усмотрела в полученных данных прямой угрозы населению, и выдвинула вопрос на согласование с жителями станции. Наверняка в это же самое мгновение кто-нибудь из членов правительства также читал компьютерный отчёт, с ужасом пытаясь дотянуться до тревожной кнопки. Ещё несколько мгновений в центральных залах и парковых зонах купола стояла тишина, а затём оглушительный рёв сирены сотряс станцию, отдаваясь тревожным гулом в каждом помещении каждого уровня.
Люди поспешили за резервными СЭНами, однако в пунктах экстренной поддержки костюмов оказалось недостаточно, и жители колонии бросились по домам, надеясь успеть до того, как какая-нибудь неизвестная инфекция поразит их на месте.
Спустя четыре часа эпидемиологи провели двукратную очистку всего воздуха станции, заменили фильтры и убрали остатки перьев из всасывающих труб, однако люди не торопились избавляться от СЭНов, всё ещё опасаясь непредвиденных последствий. Только ближе к вечеру, когда усталость взяла своё, и стало очевидным, что долее находиться в костюмах бессмысленно, колонисты разбрелись по домам ставить СЭНы на фильтрацию.
Губительные последствия бактериального заражения проявились только ночью, спустя десять часов после попадания остатков заражённых перьев в воздушную систему колонии.
Бактерия, вызвавшая страшные симптомы удушья и сердечной недостаточности, считалась учёными самой безобидной из всех микроорганизмов Тетты Софии. «Спиральная бабочка» - так её прозвали за отдалённое сходство с земными цианобактериями, с тем лишь отличием, что форма данной бактерии, отдалённо напоминала крылья бабочки. В атмосфере Тетты Софии она не выделяла токсических ядов и вела себя вполне смирно, однако при попадании в иную среду обитания, свободную от конкурирующих бактерий её типа, «Спиральная бабочка» взялась активно делиться. А поскольку основным её жизненным кредо был паразитизм, неудивительно, что ещё до того, как большинство людей успели надеть СЭНы, невидимая смерть уже осела в каждом из них.
По-видимому, исключительное богатство микроорганизмов планеты сдерживало губительные качества отдельных видов. Земляне этого не знали, и оказались в очень сложной ситуации, когда больше половины населения слегло в жутких судорогах, а остальная половина схватилась за сердце. Впрочем, это было ещё терпимо, поскольку несколько часов летальный исход обходил стороной поражённых жителей станции, и это дало возможность правительству срочно предпринять меры. Население принялось глотать антибиотики, но оказалось, что паразит устойчив к земным лекарствам, и это только подорвало защитную реакцию собственных клеток людей. Члены правительства объявили экстренную ситуацию и обратились за помощью к биологам, но те лишь развели руками, тщетно пытаясь выяснить механизмы заболевания, экспериментируя прямо на себе.