- Всё в целости и сохранности, как вы и просили!
Летающий динамик ощетинился тонкими усиками и просканировал коробку.
- Хорошо. Отправите мне её вместе с «зайцами». Я хочу поближе рассмотреть наших непрошеных гостей.
Услышав это, Ронни притянул мальчишку к себе и оскалился:
- Не отдам. Кристоф, это же маньяк, мы не можем так запросто скормить ему детей!
- Не дури!- разозлился прораб и вцепился в тонкую рубашку Вольтеса с другой стороны.- Ты слышал, что оператор сказал?
Но Ронни явно было плевать: в то же мгновение он бросил воротник мальчика и со всей дури «зазвездил» Кристофу огромный синяк под глазом. Хлипкий Кристоф взлетел в воздух, словно птица, и мучным кулем прокатился по шершавому бетону несколько метров.
- Не отдам...,- низко прорычал озверевший амбал и занял оборонительную позицию.
Его товарищи растерялись, не зная, что и предпринять: связываться с дюжим Ронни было опасно для жизни, в этом они уже убедились на примере своего прораба; но и с оператором иметь дела никто не хотел.
В конце концов, потасовку разрешил сам оператор, точнее его динамик: металлический шарик вдруг ощетинился острыми иголочками, засверкал и разрядился электрической молнией, угодившей Ронни точно в грудь. Амбал упал на бетон как подкошенный, едва не придавив своей тушей перепуганного Вольтеса, и его тело ещё несколько секунд подёргивалось от выходящего из ладоней и ступней электричества.
Мальчик хотел было закричать, но его горло внезапно сдавила чья-то сильная рука, и он почувствовал, как болтается в воздухе прямо перед смертоносным динамиком.
- Хорошо. Грузите его в контейнер вместе с оружием и девчонкой. А этого болвана отвезите к нашему доктору, он знает что делать.
Несколько мгновений извивающегося Вольтеса тащили за шкирку, а затем бросили в какую-то металлическую коробку и закрыли там. Не успел он опомниться, как сверху на него свалилось неподвижное тело Лит, и снова наступила тьма. Мальчик попытался выбить крышку металлического короба, однако тот был заперт на автоматический замок, и даже на щелочку не приоткрывался. Вольтес тщетно разбил себе несколько пальцев, надеясь хотя бы наладить поток воздуха в герметичную коробку, но поняв, что это бесполезно, уселся на дно, осторожно перевернул девочку на спину и положил её голову себе на колени. Он не понимал, что происходит, однако сердце подсказывало ему - нужно как можно скорее убираться от этих людей.
Постепенно мальчиком овладела странная сонливость, и кровь застучала в ушах, словно ритмичный морской прибой. Вольтес понял, что задыхается, однако ничего не смог поделать: его тело обмякло и налилось свинцом, голова закружилась, а сознание пластмассовым шариком укатилось куда-то в сторону из опрокинувшегося тела.
Юношу разбудило мягкое прикосновение пальцев. Он осторожно приоткрыл глаза и потянулся, всё ещё не вспоминая о том, что произошло перед тем, как сон принял его в свои мёртвые объятия. Вокруг было светло и просторно; покрытые жемчужной побелкой стены уходили далеко вверх и там сливались с куполообразным потолком из литых прозрачных стёкол на стальном каркасе. Вдоль стен тянулись многочисленные кровати и столы, образуя вместе с изгибом самой комнаты ровный круг, в центре которого на простом деревянном стуле восседал человек. Вольтес мигом сел в кровати и с подозрением уставился на удивительно спокойного землянина, который, сложив руки на груди и закинув ногу на ногу, бесцеремонно разглядывал ребёнка.
Это был взрослый мужчина лет пятидесяти, в круглых очках и с такой ослепительной сединой, что глаза невольно приковывались к ней, как магнитом, и оторвать их было уже невозможно.
Наконец джентльмен поднялся на ноги, оправил свой безупречный шерстяной костюм кофейного цвета и, приблизившись к мальчику, поманил его пальцем. Вольтес тут же подпрыгнул прямо на кровати, чтобы сравняться ростом с противником, и сделал нелепый, чисто интуитивный выброс ногой в его сторону. Удар едва не достиг цели: землянин со вздохом изумления вовремя увернулся от несущейся в грудь пятки, и еле успел поймать потерявшего равновесие Вольтеса. Они оба повалились на старый затёртый паркет, однако паренёк, проявив чудеса изворотливости, тут же вцепился зубами в спасительные руки и вырвался на свободу. Непрочная деревянная дверь в комнату оказалась не заперта; он бросился вперёд по тёмному коридору, но спустя всего несколько метров наткнулся на холодный металлический люк с тяжёлым поворотным механизмом и понял, что ему не уйти. Светлую арку прохода впереди заслонила высокая человеческая фигура, и внезапно Вольтес понял, что слышит до боли знакомый ему, родной язык: