Увидев круглые глаза Вольтеса, Левигат засмеялся, и в этот момент его лицо слабо напомнило мальчику черты какого-то человека.
- Да-да, это вполне возможно, чтобы сонитанин и человек скрестились. А наша молодая парочка предприняла все меры предосторожности, чтобы их потомство не оказалось бесплодным, как это бывает с гибридами. И вот, спустя девять месяцев у безумцев родился сынок - крепкий, здоровый малыш. Они решили назвать его Вячеславом, однако этому их желанию было не суждено сбыться... Агенты Озна заподозрили неладное и в экстренном порядке эвакуировали падшую сонитанку с Земли. О ребёнке и гражданском муже несчастной они, к счастью, не догадывались, иначе всё могло бы закончиться ещё хуже. Но вот поразительная штука, по прибытию на Сониту у девушки обнаружилась беременность! Кто являлся отцом ребёнка, молодая мамаша наотрез отказывалась говорить, а генетические экспертизы не давали точного ответа, мог ли им являться землянин, или же это был плод запретной любви между начальником и подчинённой.
Чтобы исключить возможность первого, детей сразу же после рождения отдали на воспитание в чужую семью, где за ними велось тщательнейшее наблюдение в течение шестнадцати лет.
- Детей?- удивился Вольтес, не терявший нити довольно занимательного повествования.
- Да, детей,- невозмутимо подтвердил Левигат.- У девушки родилось двое близнецов. Как уже можно было бы догадаться, их папа остался на Земле с годовалым братиком на руках. А матери запретили приближаться к семье-опекуну ребятишек ближе, чем на пятьдесят метров.
- Но это же просто кощунственно!- воскликнул мальчик.- Общество не могло вынести подобного решения!
- Дело решалась в рамках Озна,- печально вздохнул землянин,- и не имело широкой огласки. Но это ещё не самое страшное, мой дорогой друг! В этом месте повествования на арене действия появляется молодой амбициозный работник Озна, некто Конрод Мер.
Левигат сделал паузу, оценивая душевное состояние Вольтеса, и пришёл к выводу, что мальчик пока ещё в состоянии воспринимать информацию.
- Так вот, этот Конрод Мер пережил большую трагедию: он потерял жену и остался с маленьким ребёнком на руках - с тобой, Вольтес. Работа для Мера была так же дорога, как и воспитание сына, поэтому честолюбивый разум озновца помимо его воли задался целью найти себе новую жену, чтобы разделить с ней тяготы воспитания молодого сонитанина. Однако в дело вмешались неведомые силы, подставившие под удар и твоего отца, и несчастную одинокую женщину, лишённую детей. Конрод Мер страстно влюбился в нашу героиню, как это бывает только с землянами, и надругался над ней, показав свою истинную сущность. Я вижу, ты не веришь мне, но это так, Вольтес. Твой отец такой же отверженный, как и те многие, кого он обрёк на жалкое существование своим приговором.
От тайной связи Конрода с отверженной сонитанкой получился ребёнок - девочка.
А теперь давай я назову тебе все имена наших героев. Женщину звали и зовут Ауве Коррекос. На Земле у неё остался сын - Роман Прахов, так его нарекли воспитатели детского дома, в котором он оказался. На Сониту Ауве принесла двоих близнецов, которые попали в семью Жонсов и получили старинные имена Кастор и Кайлай. А в союзе с твоим отцом Коррекос родила малышку Лит, которая является твоей младшей сестрёнкой, Вольтес.
Мальчик долгое время молчал, глядя в пустоту потухшим взором, и это состояние необыкновенной ясности ума позволило Вольтесу закрыть свои мысли от всевидящего ока Левигата. Впрочем, тот и не настаивал, спокойно ожидая грядущую бурю.
Наконец, Вольтес тяжело вздохнул, повернулся к застывшему землянину лицом и, твёрдо чеканя слова, произнёс:
- Это всё ложь. Я хорошо знаю своего отца; поведение, которое вы ему приписываете, просто невозможно! К тому же, если бы всё сказанное вами было правдой, разве допустил бы мой отец, чтобы я учился в одном классе вместе с Лит? Едва ли - это неразумно. Отсюда сам собой следует вывод: вы лжёте, пока ещё не знаю зачем.
Вольтес надеялся, что эти дерзкие слова разозлят Левигата, он так хотел, чтобы частичка той поднятой в его душе мути затронула и этого надменного землянина! Но мужчина молчал, и с каждым мгновением странная тревога росла в юном сердце.