- Эй, Мезра, у тебя всё в порядке? Иди сюда, нужно связать парнишку.
Никто не отвечал, и сонитанин забеспокоился: он выглянул в проход, на мгновение потеряв Баеса из виду, и этого хватило, чтобы юноша со звериным рыком бросился на озновца. Раздался отчаянный крик Лаама и выстрел, потрясший стены мирного убежища.
Когда Ойтеп влетела в комнату, ей показалось, что агент промахнулся: Баес сидел на поверженном сонитанине верхом и сжимал его шею с такой силой, что Лаам выкатил глаза от ужаса. Но прошло несколько секунд, хватка юноши вдруг резко ослабела, и он повалился на бок, отпустив посиневшую шею агента.
- Хрр, вот... дьявол!- не смея отдышаться, запричитал озновец, напрасно пытаясь выбраться из-под окровавленного тела.- О, Сонита, он меня запачкал, всего запачкал! Ойтеп, помоги мне встать!
Но девушка, не шевелясь, глядела на поникшего Баеса с пулевым ранением в животе. Её кулаки вдруг стиснулись со страшной силой, она резко побледнела, схватила выроненный Лаамом пистолет и наставила на него.
- Что ты делаешь, глупышка?!? Не смей, не смей! Я же агент Озна!
- Ты - подлая тварь!- прошипела Ойтеп и с чувством выполненного долга нажала на упругий крючок пистолета.
Голова Лаама со стуком откинулась к стене, и в ней как по волшебству возникла неровная красная дыра. В комнате воцарилась долгожданная тишина.
Девочка отбросила человеческое оружие и склонилась над ещё дышащим Баесом. Она не знала, что делать при пулевых ранениях, да и врятли сумела бы ему помочь, не имея под рукой никакого инструмента. Единственное, что пришло ей в голову - это зажать рану юноши своей кофтой и крепко взять его за руку.
- Ойтеп,- тихо прошептал Баес, едва приподнимая веки,- езжай домой... Они отвезут тебя домой...
- Дурак!- сквозь слёзы воскликнула девочка, трясущимися руками зажимая его рану.- Как же ты не понимаешь! Я ведь люблю тебя и никуда теперь не уеду! Слышишь?! Не оставляй меня Баес!
Но он уже не слышал, начиная трястись в лихорадке.
- О, Сонита, что же мне делать! Что мне делать?!- в ужасе шептала Ойтеп, напрасно пытаясь разбудить своего возлюбленного.
Она была так убита горем, что даже не заметил изумлённого вскрика у себя за спиной, и только когда очнувшийся и злой как чёрт Мезра попытался оттащить её от умирающего тела Баеса, девочка отчаянно завопила, извиваясь как змея:
- Отпусти, отпусти меня!!!
Но Мезра на этот раз не был так дружелюбен: он с силой отбросил виновницу гибели своего товарища к стене и с потоками человеческой брани собрался уже одним ударом размозжить ей череп, как вдруг без лишнего шума на агента набросился всё ещё связанный Озвард. Он повалил разъярённого Мезру на пол и вцепился зубами в его шею, напрасно пытаясь разорвать стальную проволоку, стянувшую руки. Озновец мгновенно отбросил измождённого противника в сторону, но Лотьюз уже сделал своё дело: из порванной артерии сонитанина большими толчками струилась алая кровь. Напрасно он пытался зажать её руками - тренированное и сильное сердце выбрасывало кровь прямо сквозь его пальцы, и через несколько минут Мезра уже не мог стоять на ногах, а спустя какое-то время он и вовсе затих, облокотившись на стену.
Забрызганная кровью Ойтеп не сразу сообразила, что смерть миновала её. Она на автомате откликнулась на голос Лотьюза и кое-как помогла ему освободить руки.
- Рана сквозная?- первым делом потребовал ответа Озвард.
- Не знаю,- апатично пролепетала шокированная девочка,- кажется да.
- Значит, мы ещё можем успеть...
Отверженный убежал в другую комнату и вскоре вернулся с небольшой коробкой в руках, на которой был нарисован медицинский знак.
- Всё будет хорошо, Баес,- тихо шептал он, разворачивая бинты и доставая какие-то ампулы.
Девочка следила за его действиями, как из тумана, и прежде, чем Лотьюз принялся за дело, провалилась в тяжёлый обморок.
Сонита (1)
Превратости судеб. Сонита.
Глава 1.
Сонита. Белый Город.
Первое, что увидел Кайлай, приоткрыв тяжёлые веки, было мягкое серебристое небо, обрамлённое шелковистой тесьмой облаков. Он приподнялся на локтях, всё ещё не веря своему счастью, и с радостным трепетом в груди различил сквозь низкие зелёные кроны деревьев зубчатые стены Белого Города. Руки сами потянулись к герметичным замкам шлема, и вместе с шипящим воздухом Сониты Кайлаю в нос ударили сладкие запахи плодов.
«О, Сонита, мы спасены! Благодарю тебя, благодарю тебя!..»
Он вскочил на ноги, будто не чувствуя разрушающую усталость в каждой клеточке своего тела, и огляделся по сторонам. Белый Город выглядел точно таким, как его рисовали на древних гравюрах - великолепный, поражающий своей бессмысленностью и мощью. Кайлай стоял в центре небольшой площади, окружённой полуразрушенными строениями и зарослями дикой абрикосы. Считалось, что это земное растение было случайно занесено на Сониту ещё во времена первых экспедиций, но Кайлай допускал и обратное.