- Умеренная,- тихо отозвался Роман.- Умеренная зона. Это не лианы, а ветви - как у ивы, только более мягкие, что ли...
Этрус помолчал несколько секунд и согласно кивнул.
- Да, ты, похоже, прав. И они... шевелятся. Странно...
Прахова словно пронзило током; головокружение тут же отодвинулось на второй план, и мышцы напряглись сами собой. Сработал заученный рефлекс - когда старшие в группе выражали такое мягкое беспокойство, это означало высокую степень опасности и готовность к обороне. Но, поскольку в их малочисленной разношёрстной команде разведчиков было всего трое: Прахов, Рихард Зейнер и сам Этрус - это могло означать, что Костя решил просто предупредить своих компаньонов держать ухо востро. Роман осторожно скосил глаза на Рихарда и заметил, как тот крепче стиснул в руках сухую ветку, так же отвечая на сигнал командира.
Ещё несколько мгновений было удивительно тихо и безмятежно, как вдруг по гибким ветвям древесного монолита пробежала тревожная волна ветра, и все деревья, как одно, с горьким шепчущим вздохом сбросили с себя бронзовое облако золотистой листвы. Встречный поток воздуха подхватил стаю рыжих корабликов и бросил людям в лицо, закутав шелестящим бархатом, ослепив и оглушив на несколько минут, которых хватило, чтобы небо из серебристо-фиолетового превратилось в грозное, чёрное.
- О, нет,- тихо выдохнул Этрус, отмахнувшись от последней охапки листвы.- Скорее, все в укрытие! Под развалины, быстро!
Словно в ответ на ничтожный крик человека, небо холодно и величественно завибрировало глубоким рыком, начавшимся тихо, на интимной доверительной ноте, и раскатившимся в грохот опрокинувшихся железных камней над головами землян. Стремительно стемнело. Деревья и кусты вдруг зашумели от холодного штормового с ледяными брызгами порыва ветра, и следом за ними на землю без предупреждения рухнула стена дождя. Пространство вокруг внезапно сократились до двух ладоней перед собой, остальной же мир превратился в сплошную молочно-серую пыль, бьющую по глазам и заливающую ресницы.
Почти на ощупь люди бросились в сторону угловатых скосов развалин, которые ещё недавно виднелись метрах в ста позади землян, а теперь скрывались за тёмными струями дождя. И хватило всего нескольких секунд, чтобы беглецы потеряли друг друга из виду в постоянно меняющихся потоках ливня.
Роман Евгеньевич, бежавший позади Этруса с женой на руках, внезапно понял, что остался совершенно один в разразившейся буре. Он пробовал кричать, но дождь заглушал всякие звуки, словно накрывая людей плотным куполом. Тогда Прахов бросился в пустоту наугад, в надежде отыскать защиту от дождя.
Вода больно била ледяными пригорошнями по лицу и рукам; песок, устилавший выемки гранитных плит на мостовых, внезапно превратился в трясину, хватая за ноги и мешая бежать. В какой-то момент Роман споткнулся, упал и потерял Катю из рук. Мелькнула чёрная тень, послышался сдавленный крик, и темнота перед его глазами вдруг стала пустой и холодной, без единого движения.
Роман бросился искать жену, но каждый сгусток тьмы, который он принимал за силуэт женщины, оказывалась либо камнем, либо ветками. Прахов окончательно заблудился, не помня даже, в котором месте он споткнулся. Двигаясь наощупь, барахтаясь в холодной грязи, Роман пролазил на коленях метров двести, надрывая горло постоянными криками, пока, наконец, дикий ужас не овладел его разумом.
Он потерял её!
Чувство тоскливого одиночества пронзило сердце, впилось когтями в душу и начало выворачивать Романа наизнанку.
Случилось что-то ужасное. Иначе он нашёл бы её.
- КАТЯ! КАТЯ!!!- но дождь глотал слова и закладывал уши шумным дыханием облаков. Если жена и кричала в ответ - он её не слышал...
Внезапно кто-то схватил Романа за плечи и потащил в сторону. От неожиданности Прахов даже не сумел сопротивляться, и через несколько секунд вдруг очутился в сухой тёмной пещере, до отказа забитой дрожащими испуганными людьми.
- Я же говорил, что это наш! Роман Евгеньевич, заставил ты нас поволноваться!
До боли знакомый голос Этруса так страшно поразил Прахова, что у него подогнулись ноги. Он опустился на пол и судорожно зажал рот ладонью, чтобы не застонать.
- В чём дело, Рома, с тобой всё хорошо?!
Костя склонился над ним, но Роман вдруг оттолкнул друга и громким чужим голосом произнёс: