- Ну, что?!- нервозно воскликнул Ламмокс.- Это всё ещё важно, особенно если вы собираетесь спускаться в тоннели! У меня ведь была причина так поступить, Этрус! Тебе лучше знать её...
Костя сложил руки на груди и по его скулам заходили желваки.
- Хорошо...
- Скажи это громко, чтобы все услышали тебя!
- Ты думаешь, если я скажу при свидетелях, это обеспечит твою безопасность больше, чем моё слово?- едко поинтересовался Этрус, тяжёлым взглядом буравя Ламмокса.
Лаборант жёстко усмехнулся, однако на его бледном лице выступил пот.
- Ты честный человек, Константин Геннадьевич, я верю твоему слову. Но всё же скажи это громко, чтобы у тебя не было соблазнов, нарушить свои принципы.
Этрус гневно дёрнул подбородком, но усмирил гордость и громко отчеканил:
- Я не причиню тебе никакого вреда. Теперь отвечай, зачем вы убили офицеров?
Все, кто находился поблизости, замерли, прислушиваясь к словам лаборанта.
- Мы не хотели их убивать, так вышло...
Послышался ропот возмущения, но Костя жестом руки заставил их замолчать.
- Продолжай.
- Мы просто хотели убраться отсюда подальше! Вы как одержимые взялись копать этот чёртов холм, даже не подозревая о том, что здесь находится!
Теперь уже все земляне изумлённо подняли головы и оставили свои дела. Даже безразличный к общественным возмущениям Прахов чутко повёл головой, прислушиваясь к неровному голосу Ламмокса.
- Что, вы думаете, мы делали в лабораториях всё это время? Искали лекарства от болезней?! Чёрта с два! Эксперименты с Виталами были нужны лишь для того, чтобы скрестит два совершенно чужих друг другу вида: человека и Фантазёра. Думаю, не нужно рассказывать вам, о способностях последнего - все ведь знают, чем питается эта туманикская тварь!
И нам удалось, представьте себе... Беременная сучка, которую вы так бережно охраняете, родила гибрид, а не человека! Столько лет труда, если бы только это произошло в лаборатории..., но здесь! Маленький ублюдок опасен! Его нельзя оставлять в живых, иначе он убьёт нас всех!
В полутьме тоннеля повисло тягучее и вязкое, как смола, молчание. Никто не мог отвести от Ламмокса взгляда; только услышавшая всё это из дальнего угла каторжанка странно всхлипнула и прижала к груди замотанный в рубашку свёрток. Как во сне, Виталий Снегирёв сделал несколько шагов вперёд и с размаху влепил лаборанту такую пощёчину, что тот повалился на бок, потянув за собой Кайлая. Ламмокс тут же вскинул голову, измазанную в крови, но его больше никто не тронул.
Земляне взялись за свои брошенные дела: Этрус освободил Кайлая и поручил его заботам Кернигана; для разродившейся девушки смастерили носилки из скафандра Этруса... На Ламмокса никто не обращал внимания, словно он перестал существовать.
Наконец, вся команда была в сборе, Этрус провёл контрольную проверку снаряжения своих людей, огляделся по сторонам, чтобы удостоверится, не забыли ли они чего, и, наконец, махнул рукой, сигнализируя о выступлении. Первая тройка исчезла в чёрном провале карстовой пещеры.
- Э-э-эй! Вы что, решили бросить меня здесь?!- Ламмокс, отчаянно заметался, пытаясь вырваться из опутавшей его с ног до головы верёвки.- Вы не можете! Этрус! Ты же обещал!!!
Костя замер на мгновение, наполовину скрывшись за скалистым поворотом, бросил на Ламмокса пустой, ничего не выражающий, взгляд и равнодушно произнёс:
- Я тебе ничего не сделаю, Иван. Прощай.
Дикий вопль ещё долго отражался жутким эхом в каменной щетине сталактитов и сталагмитов, но чем глубже они спускались под землю, тем тише он становился и, наконец, совершенно затих, оставив об Иване Ламмоксе одно лишь воспоминание, которое хотелось поскорее забыть. Только единожды его имя прозвучало вслух, когда Роман Евгеньевич, поняв, что наступила долгожданная тишина, тихо обратился к Этрусу, поравнявшись с ним:
- Он умрёт от жажды, или от голода?
- Что? О ком ты?- вежливо поинтересовался Костя, намеренно подчёркивая, что не хочет говорить об этом. Он поддерживал один из краёв носилок, и казался немного уставшим, однако Прахов не отставал:
- Я о Ламмоксе. Так что же?
- Надеюсь, он захлебнётся,- жёстко отчеканил Этрус и бросил на Прахова многозначительный взгляд, означающий конец разговора.
В этот момент они достигли начала рукотворного тоннеля, ступив на гладкие наливные плиты. Коридор осветился приятным голубоватым светом, напоминающим сонитанские сумерки. Земляне замерли, с удивлением и восторгом разглядывая набитые на стенах надписи на всевозможных земных языках, которые много столетий назад слились в один общепринятый диалект. Каждая строчка гласила: «Истина - это наказание, которого невозможно избежать». Слова переплетались между собой замысловатыми узорами и тянулись вглубь тоннеля, словно ведя за собой случайных исследователей.