Этот удар надолго вывел Микаэла из равновесия и участия в общественной жизни, около года он провёл в лечебном учреждении с мягкими стенами, но и после этого не смог до конца восстановиться. Тем временем в колонии происходили изменения: Сайрус подал заявку на участие в составе правительства, и успешно прошёл голосование, очаровав землян и сонитан своим умом и рассудительностью. Постепенно он приобрёл значительный политический вес, став негласным представителем сонитан, и это предопределило судьбу их слияния с землянами. Будущее неуклонно звало вперёд, оставляя позади только Микаэла с его разбитым сердцем и побелевшими от горя волосами...
Сонита (9)
Глава 9.
« Я понял, что люди должны забыть о своих чувствах, а значит, забыть о Земле, и обо всём, что с ней связано. Я верил в своих детей, но они были очень юны и одиноки в этом мире, тем более что сам я, благодаря Сакуи, излечился... Им нужна была семья, и мне пришлось устроить саботаж, чтобы проникнуть на орбитальную станцию. Там уже готовилась вторая партия детей, так что я, без зазрений совести, отравил их генами Сайруса - своего старшего сына. Так началось великое смешение болезни с нормальным генофондом людей. Очень скоро жители станции и первое поколение выращенных детей заметили кардинальное отличие второго поколения. Но было уже слишком поздно: эти молодые девушки и юноши в точности походили на Сайруса и остальных моих детей - собранны, величественны и во всём совершенно идеальны. Они быстро осознали своё превосходство над обычными людьми, и хотя были нисколько не агрессивны, быстро заняли основные руководящие должности, проявляя удивительную работоспособность и высокий интеллект.
Люди вскоре опомнились. Было поднято восстание, вдохновлённое моей возлюбленной - Сакуи Кайто... Они попытались уничтожить своих же детей, напуганные перспективой полного перерождения. Но ничего не добились кроме смерти... Моя любимая Сакуи, и мой дорогой друг ди Мартино!»
Из глаз мужчины градом покатились слёзы, путаясь в морщинах. Он задрожал и выключил запись. Затем последовала вторая, очевидно, более поздняя, потому что на ней Микаэл Кастандер выглядел уже древним стариком с копной абсолютно белых волос. Он сообщил, что перенёс город в низину реки и приказал Сайрусу забросить Белый Город, ставший началом их цивилизации, и никогда не возвращаться туда. Сам Кастандер пожелал остаться в подземельях Белого Города:
« Теперь я спокоен за судьбу своих детей. Они создадут великую цивилизацию, которой не будет равных, и когда-нибудь вернутся на Землю. Но мне среди них больше нет места, я слишком стар, чтобы приносить хоть какую-то пользу.
Мой верный друг и товарищ Анри ди Мартино погиб, сражаясь на стороне Сакуи. Его дети, которых он успел родить вместе с моей дочерью Веорой, ныне являются ближайшими советниками Сайруса, и полностью на его стороне.
Сакуи - моя единственная любовь - была убита много лет назад... Но до сих пор... до сих пор я так сильно люблю её, что не могу остановиться. Её образ всё ещё жив в моей памяти. Надеюсь, смерть избавит меня от этих страданий...»
В зале долго стояла тишина. Экран потух, свернувшись световым лучом, стало слышно, как с едва уловимым жужжанием работают многочисленные мониторы. Кайлай, всё это время стоявший перед пультом управления, вдруг покачнулся и упал вперёд, окунувшись лицом прямо в непрозрачную жидкую поверхность стола, которая нисколько не пролилась от такого грубого воздействия, и только с плеском приняла лицо сонитанина, и так же легко отпустила.
Его подхватил Этрус и осторожно усадил на пол.
Теперь земляне не смотрели на сонитанина как на опасного врага или чуждого инопланетянина. В их глазах читалось сочувствие и понимание, но Жонсу от этого было только ещё хуже. Он взялся говорить только по-сонитански и, судя по лицу, изрыгал одни лишь ругательства. Наконец Кайлай соблаговолил рявкнуть Кернигану, что пойдёт искать информацию о том, где они находятся, и один удалился на верхнюю галерею, предоставив землянам делать то, что им вздумается.