Внутри челнок подразделялся на несколько секций и больше походил на пассажирский самолёт, чем на космический корабль, что было очень непривычно для Романа, привыкшего к военизированным шатлам за время работы в дальней разведке.
Ему досталось место рядом с иллюминатором, выходящим на тёмный западный купол неба, с которого уже начинали робко подмигивать земле крохотные звёздочки. Пока пилоты проводили проверку двигателей, Прахов с грустью смотрел в ночное небо, и ему вдруг вспомнился необычный звонок на крипер с неопределённого номера. Кто-то просто ошибся, набирая цифры, и это было до смешного очевидно, но сердце не желало внимать доводам разума и томилось в глухой тоске по чему-то неведомому. Произнесённые сдавленным шёпотом слова вертелись в голове, словно обладали особым, предназначенным только ему смыслом...
Может, это был глас судьбы? И само небо хотело, чтобы Прахов остался на Земле улаживать свои расстроенные отношения с женой? Вернулся домой...
Нет. Роман решил не искушать судьбу, чувствуя в душе всё нарастающее сомнение, поэтому усилием воли погрузился в глубокий сон ещё до того, как корабль стартовал.
Он собственной рукой обрубил все нити, ведущие назад, и легко убедил себя, что ни о чём не жалеет.
***
Челнок без происшествий доставил пассажиров на дополнительную платформу их основного корабля, где автоматы уже начали подготовку геленосных отсеков для немедленной погрузки людей.
Погрузку по традиции контролировала дежурная группа, которая работала на корабле в течение первых трёх месяцев полёта, после чего заменялась другими членами экспедиции, сама погружаясь в анабиоз. Капитан же находился в анабиотическом сне всё время полёта, пробуждаясь лишь при экстренных обстоятельствах. Это условие являлось обязательным, так как непосредственный командир корабля должен был быть готов к длительным и напряжённым действиям, от которых зависели жизни пассажиров и сохранность корабля.
Рабочая смена начиналась немедленно после санобработки: все пассажиры сдавали свою одежду и личные вещи в герметичное хранилище, коротко стриглись и проходили несколько ступеней дезинфекции. Только после этого экипаж допускался на основной корабль, где получал особую форму на всё время полёта и предварительно заказанные вещи личного пользования.
Роман заказал себе толстую книгу какого-то малоизвестного автора, и удовлетворился этим, прекрасно понимая, что за время его бодрствования сил на развлечения ему будет не хватать. Механики на корабле всегда были в почёте, но и возложенные на них обязанности требовали своей выдержки - обслуживание целого корабля двумя десятками специалистов было нелёгкой задачей. В подобных полётах дальние разведчики ценились особенно высоко благодаря их специальной подготовке. На долю специалистов такого класса выпадали самые опасные участки, чаще всего наружная обшивка корабля и топливно-охладительные системы.
Роман по некоторому личному опыту знал, что ему придётся большую часть суток проводить в душном скафандре на поверхности «Эпсилоны», проводя всевозможные проверки и мелкую починку, но его мало волновала такая перспектива, поэтому он сам вызвался быть в первой самой утомительной дежурной группе, и теперь помогал Косте забраться в геленосную камеру.
В принципе, от его присутствия при этой процедуре ничего не зависело, всё делалось на автоматике, но Прахов хотел перекинуться парой слов со своим товарищем, прежде чем тот погрузится в долгий сон, и потому исполнял роль контролёра.
Костя от души веселился полёту, и тому, что ему выпала честь управлять «Эпсилоной». Он не мог нарадоваться на корабль.
- Ты только посмотри, Рома, это же просто красотка! У неё даже вакуумостабилизаторы есть!
- Не может быть,- усмехнулся Роман,- и когда ты их разглядеть умудрился?
- Я тебе завидую,- не унимался Этрус,- ты ещё целых три месяца будешь наслаждаться «Эпсилоной»!
- Наслаждаться - это сильно сказано: врятли мне понравится возиться с исподним бельём этой красотки когда мы попадём в метеоритный дождь!
- Ты груб Роман, не слушай его детка,- Этрус шутливо-нежно похлопал стену своей пока ещё сухой камеры.- А ты, Прахов, присматривай за ней, пока я буду спать.
- Ладно, закупоривайся давай, ты всех задерживаешь, Этруск!
- Не навешивай на меня свои грешки,- посоветовал Костя и пригрозил Роману пальцем.- Надеюсь, когда я проснусь, ты тоже будешь в дежурной группе.
- Лучше надейся, чтобы тебя вообще не будили, и всё прошло гладко,- усмехнулся Прахов и захлопнул за Этрусом люк, включающий подачу геля.