Внезапно, острая мысль проскользнула в опьянённом сознании Кастора. Он резко сел.
Дети. Драгоценные сосуды жизни, возлюбленные цветы сонитанского общества.
Дети. Средоточие всех физических и умственных сил взрослого населения Сониты.
Дети...
Многие родители не чаяли души в своих отпрысках, обеспечивали их всем возможным и невозможным, лелеяли, обучали.... В этой сфере жизни высокие чины ничем не отличались от рядовых граждан, а возможно, были ещё сильнее привязаны к своим золотым деткам. И что бы они стали делать, попади их драгоценные отпрыски в руки бандита и преступника? Отверженного... Стали бы рисковать их жизнями? Или бы выполнили все требования похитителя?..
Узнать это можно было, лишь воплотив идею в жизнь, а Кастор уже достаточно отчаялся, чтобы решиться на любое безумство... Единственное, что его смутило, это промелькнувшая в голове мысль о том, что ему потребуются опытные помощники - такие же отверженные сонитане, как и он сам. Но прежде чем Кастор успел ужаснуться этой мысли, его отравленный алкоголем мозг отключился.
Похищение
Превратности судеб. Похищение.
Глава: Кастор Жонс.
Сонита. Окрестности Белаир-Траур, заповедная зона.
Серебристо-фиолетовое небо золотилось и багровело на востоке, где садилось солнце сонитан Лутупус, а если по земному - Пси-241. Было прохладно и чувствовалось, как от земли поднимается влажный пар, донося запахи истлевающих листьев и травы.
Кастор никогда не оказывался в заповедных зонах вечером, да к тому же ещё и один. Сердце его непривычно быстро колотилось от страха, как у маленького зверька, попавшего в ловушку. Но младший Жонс помнил, что стоит на кону, и намеревался идти до конца.
Высокие деревья, обнявшиеся кронами где-то наверху, делали пространство вокруг ещё темнее, и каждый треск веточки под сапогами учёного заставлял его вздрагивать. Откуда-то сверху сорвалась ночная птица и, сжавшись в упругий шарик, проскакала по ветвям прямо над головой Жонса. Учёный вскрикнул и бросился бежать, не разбирая дороги, сквозь кусты и высокую траву, хлеставшую по ногам. Спустя какое-то время он остановился, чтобы отдышаться, но тут же застыл в ужасе: прямо ему в лицо упёрся ствол какого-то допотопного оружия, которое находилось в руках у странного существа, обвешанного пучками травы. По Кастору рассеянно скользнул холодный взгляд голубых глаз.
- О-озвард Лотьюс?- в панике прошептал Кастор, скорее от страха, чем в надежде услышать положительный ответ.
- Да,- молчание.- Что ты здесь делаешь один, ночью?- всё это охотник прошептал, не опуская оружия, и целясь Кастору прямо в голову.
- Я... я пришёл, чтобы поговорить с вами,- так же тихо ответил учёный в замешательстве.- Послушайте, я не причиню вам вреда, опустите ружьё...
Жонс не успел договорить - Лотьюс выстрелил, вскинув ствол оружия чуть вверх. Обомлевший Кастор упал на землю где стоял, а охотник тихо прошагал мимо него и поднял за заднюю лапу маленькое животное, похожее на камышовую кошку.
- Ужин. Да, пожалуй, и обед тоже. Так, что ты здесь делаешь один, ночью? Без оружия... Ты псих что ли?
- Не больше, чем вы,- тихо ответил Кастор, артистично опуская глаза.
Лотьюс внимательно вгляделся в его лоб, посветив ручным фонариком, и зашагал дальше, ничего не ответив. Кастор, испугался, что охотник так и уйдёт, бросив его в лесу одного, но Лотьюс через пару шагов обернулся и окликнул его:
- Ну, чего сидишь? Топай за мной.
Кастор бросился за провожатым, едва сдерживая волнение: впервые в жизни он так явственно и близко столкнулся со смертью, но чудом избежал её и вопреки всему нашёл того, кого искал, хотя надежды, что отшельник сохранил место своей стоянки, отмеченное на прошлогодней карте заповедника, было немного. Теперь Жонсу не терпелось поговорить с колоритным сонитанином, и не столько во имя дела: в детстве Кастор много читал о бывших гражданах, решивших жить в лесу, как дикие звери, и всегда мечтал увидеть их своими глазами. Журналисты, побывавшие в гостях у подобных сонитан, описывали чудовищные зверства, которые те совершали, чтобы выживать каждый день. По словам журналистов, такие отверженные полностью теряли свой гражданский облик и с трудом поддерживали простой разговор, а чаще просто набрасывались на каждого, кто пересекал их территорию. Естественно, разум юного Кастора был заворожён историями о дикарях, которые каждый день сражались с дикими хищниками и встречали лицом к лицу страшные опасности - хотя в обществе всё это полагалось презирать. С годами Кастор начал подозревать, что в книгах и по новостям жизнь дикарей специально показывали в худшем свете, чем она есть на самом деле: ведь трудно было ожидать агрессии от сонитан, которым вкололи подавляющие гормоны! Но всё-таки в душе Кастора, который этой ночью след в след шагал за диким отверженным, присутствовали некоторые опасения на счёт агрессивности последнего...