- Не спите? Вот и отлично. Я, видите ли, тоже решил вздремнуть, но для этого мне понадобится моя кровать. Так что, прошу вас найти себе другое место для отдыха.
Эрни снял халат и сладко зевнул, рассчитывая услышать удаляющиеся шаги агента, но неожиданно вместо этого почувствовал, как его схватили за грудки.
- Керниган, у нас проблемы!
- Что?..
- Дежурная группа получила моё ДНК! Если её не выкрасть, меня вычислят и уничтожат! Нужно срочно что-то сделать!
Эрни услышал панику в обычно бесстрастном голосе агента, и резко откинул схватившие его руки.
- А ну живо успокойтесь! Не время паниковать. Нам нужно... Что же нам нужно...
- Подумай, Керниган, куда они могли отнести образец? Его необходимо уничтожить!
- Уничтожить?! Да вы в своём уме? Образец наверняка направили в лабораторию экспертиз! Она расположена прямо перед жилыми сегментами дежурной группы и хорошо охраняется. Особенно теперь, когда вы наделали столько шороху. Но даже если мы сумеем проникнуть внутрь, повлиять на образец не удастся, их все помещают в холодильник!
- Холодильник?
- Ну да, охлаждающий сейф. Его могут открыть только действующие члены дежурной группы, у которых есть доступ. Он не подключен к общей компьютерной системе, и взломать его можно только техническим путём.
Кайлай схватился за голову и отвернулся от Эрни, бормоча что-то несуразное на непонятном языке, а Керниган тем временем обдумывал другой, более надёжный план.
Геленосная камера могла защитить Виталу даже от Левигатов. Мозговые волны во время анабиотического сна строго регулировались системой корабля, и находясь в фазе глубокого сна - практически в коме - разум Виталы был неотличим от тысячи таких же разумов, покоящихся в геленосных камерах корабля. Значит, напыщенный агент Озна был не так уж и нужен Кернигану! На планете о Витале позаботятся работники «Эксплор Технолоджи», там она будет в безопасности. Впрочем, это уже не касалось Кернигана - пока что единственной проблемой Эрни был Джозеф Ливановский. И разбираться с ним нужно было немедленно.
Как на зло, под рукой не оказалось ничего тяжёлого, но порывшись в карманах своего халата, Эрни нашёл там инъектор с успокоительным, который он прихватил на случай, если Витала проснётся раньше времени. Другого шанса у Эрни, возможно, не было: пока Ливановский, оглушённый безысходностью, бормотал себе что-то под нос, уткнувшись в стену, Керниган нащупал тонкий корпус инъектора и как можно бесшумнее приблизился к агенту. Его шея была уже на линии удара, когда Ливановский что-то почувствовал, быстро обернулся и схватил занесённую руку. Эрни попытался другой рукой оглушить противника, однако Джозеф не стал ждать, пока жалкие попытки Кернигана принесут успех, и резким движением отбросил его на пол; сильные пальцы тут же пережал сонную артерию. Юноша почувствовал, как кровь с шумом застучала в ушах и глазах, а лёгкие судорожно начали схлопываться, в попытке сделать такой необходимый глоток воздуха. Керниган принялся извиваться, в надежде вырваться из смертельной хватки, и уже почти потерял сознание, когда совершенно неожиданно для себя умудрился воткнуть шприц в ногу Джозефа. Агент удивлённо скривился, однако действие снотворного было таким сильным, что он в то же мгновение рухнул на пол. Эрни отдышался, не вставая с пола, а затем, вспомнив о силе и подготовке противника, начал быстро действовать.
Тело Ливановского легче не стало, однако о тележке Керниган даже не подумал. Он подключился к нескольким камерам на своём пути и переустановил сигнал: дежурных в обозримом пространстве не наблюдалось, однако сердце всё же билось с бешеной скоростью от волнения. Пришлось волочить агента по полу, и Эрни каждую секунду опасался, что тот может очнуться от толчков и боли. Всё его образование будто в миг улетучилось: ведь любой химик знал, что действие этиленпенцитала было настолько сильным, что человек ничего не чувствовал в течение как минимум часа. Набравшись храбрости, Керниган спустил бесчувственное тело Джозефа по лестнице, и, не думая о возможных повреждениях агента, нашёл его запечатанную геленосную камеру. В общем «улее» она была крайней, поэтому постоянно дежурящий здесь персонал не заметил, что камера пуста. Эрни поднял тяжёлую крышку и в ручную переустановил время на момент прибытия корабля на Туманику. Конечно, он предполагал, что персонал корабля найдёт агента гораздо раньше, однако стоило перестраховаться - ведь если бы Ливановский проснулся во время полёта, учёному могла грозить серьёзная опасность.
Спустить тело Джозефа в камеру оказалось гораздо проще, чем тащить его через все коридоры; правда, пришлось и самому спуститься в камеру, чтобы нацепить на агента маску. Но когда и с этим было покончено, Эрни со спокойной совестью опустил крышку и начал процесс анабиоза, даже не подозревая, что переизбыток химических веществ в крови спокойно спящего агента мог оказаться смертельным для него.