В кабинете было тихо и темно, только первый спутник Сониты отбрасывал лёгкие фиолетовые блики на ковёр.
Женщина сделала несколько шагов вперёд и замерла.
- Кто здесь?- послышалось из глубины комнаты.- Кто здесь?! Включите свет, иначе я буду кричать!
- Тише, Кастор, я твой друг,- сладко прошептала Ауве, ориентируясь по голосу,- где ты?
- Друг! Вы смеётесь?! Я не настолько глуп, чтобы повестись на эту ерунду! Убирайтесь, пока я не позвал охрану! У вас всё равно кишка тонка сделать мне что-то...
Женщина обогнула стол.
- Я не собираюсь причинять тебе вреда,- чуть громче произнесла она, наконец, разглядев в темноте метапластовое кресло с пристёгнутым человеком,- я просто хочу заглянуть в твои глаза.
Прежде чем Кастор успел хоть что-нибудь ответить на такое идиотское, по сути, заявление, женщина опустилась перед ним на колени, и как кобра уставилась в его зрачки, блестящие в сиреневом свете.
- Посмотри на меня, Кастор. Твои глаза медленно расслабляются, веки тяжелеют и опускаются... Ты спишь, Кастор, но слышишь мой голос. Он проникает за стены этой комнаты, за пределы материи и уносится в пустоту, но ты должен следовать за ним... следуй за ним.
Юноша сжал кулаки и начал метаться в кресле, отчаянно задыхаясь.
- Нет, не хочу! Там так холодно и одиноко! Пусти! Пусти!!
Отчаянным усилием воли Жонс сумел открыть глаза, но его разум не успел вернуться в тело - тяжёлая бронзовая статуэтка опустилась на его затылок и закрыла путь в сознание.
Пустое тело тяжело обвисло в креплениях кресла и тихо засопело, а сонитанка, тем временем, вытянулась на ковре и попыталась войти в транс сама, чтобы покинуть тело раньше, чем в комнату заявится Мер и куча охранников.
Уже покидая грани материи, женщина увидела поток оранжевого света, хлынувший из распахнутой двери, и тень человека, который бросился вперёд, что-то отчаянно крича.
Но Ауве не узнала, кто это был - мир распался на тысячи кристаллов и ухнул вниз, затягивая её в тёмный водоворот пустоты.
Это каждый раз было так же ужасно, как и в первый, поэтому женщина спешила, чтобы помочь Кастору. Он был совсем один и не знал правил нового мира, ему нужна была помощь. Это тревожило женщину больше всего. Ауве знала, что об их телах позаботится общество: сонитан со схожими симптомами отправляли в реабилитационный центр, где уже находилось несколько десятков коматозников. Врачи не могли определить причины их заболевания, поэтому просто поддерживали жизнь в беспробудных оболочках. Откуда им было знать, что они собственноручно питают преступную организации Левигатов, которая несколько лет водит за нос Озн, срывая важные операции?
Теперь Ауве могла привести туда новое поколение, свежую кровь... Своего сына.
***
Этрус сидел в капитанском кресле и задумчиво мял нижнюю губу. Он так и не отучился от этой своей привычки за долгое время работы с Романом, который всячески пресекал его вредные наклонности.
Но теперь Роман не хотел мешать Константину. Этрус думал, как разрешить ситуацию, возникшую на их корабле с таинственным беглецом, а это было непростой задачей.
Экспертиза ничего не дала, на корабле не было человека с похожим ДНК. Косвенно подходил только один из экспертов «Эксплор Технолоджи», но структура оторванной кисти исключала возможность их родства. К тому же запросы на геленосную камеру Джозефа Ливановского возвращались с подробными отчётами о физической полноценности пассажира. Получалось, на военный корабль действительно сумел проникнуть нелегал.
Вполне вероятно, что спустя несколько недель, экипаж сумел бы выйти на след несчастного безумца, или - что вероятнее всего - на его труп... Но подходило к концу время первой смены, и люди должны были вернуться в свои геленосные камеры, чтобы уступить место новой группе. Это обстоятельство затрудняло эффективное проведение поисков.
Этрус, конечно, понимал, что нарушать распорядок на корабле просто недопустимо - экипаж состоял из военных людей, профессионалов, которые привыкли к власти и суровой дисциплине. Пока эти правила сохранялись, личные амбиции и страхи удерживались в узде многолетними тренировками, но стоило немного ослабить власть - и человеческие чувства начинали главенствовать над разумом.
А корабль не был тем местом, где можно было допустить подобное.
- Ещё не решил, как следует поступить?- поинтересовался Роман Евгеньевич, тихо входя в комнату.
Этрус даже не повернул головы и сурово отчеканил:
- Вы нарушаете субординацию, Прахов. Кто разрешил вам войти?
Роман вздрогнул от неожиданности и разом выпрямился: руки по швам, подбородок вздёрнут.