Из-за горизонта уже робко показалось местное солнце, подкрашивая зыбкие вершины деревьев в пурпурные королевские тона; и сотни птиц разом загомонили, наполняя пространство необычными для человеческого уха звуками. Рихард включил фильтрацию шумов и задумчиво вздохнул.
На него вдруг снизошло печальное вдохновение, согретое пронзительно-нежным восходом Арапаш, и он тихо заговорил, в душе надеясь, что шлемовая связь сгладит неуверенные нотки в его голосе:
- Мне по душе другая красота... Другой тип женщин,- быстро поправился Рихард, чтобы его напарник не понял превратно.
Иван усмехнулся, не забывая внимательно следить за показаниями приборов, и глубокомысленно заметил:
- Хоть я давно и безнадёжно женат, но при взгляде на Вязову даже у меня дух захватывает. А вечно искать свой идеал - затея глупая!
- Глупая? Если только это мечта. А я вот встретил её однажды... Женщину с каштановыми волосами, красноватый оттенок которых похож на этот рассвет... Серые, умные глаза, полные лукавства... Ровные брови... и сильные руки, способные залечить любые раны...
Рихард тут же очнулся от размышлений, и понял, что сболтнул лишнего, но было поздно.
- Что? Да ты влюблён в медсестру, командир?!- рассмеялся Иван.
- Я не... Просто предпочитаю других женщин, вот и всё! И ты, конечно, прав, искать идеал бессмысленно.
- Ну,- как бы между прочим возразил Роданович,- я бы так не сказал. Это удивительное совпадение, но мне знакома одна дама, удивительно подпадающая под твоё описание.
- Неужели?.. Очень сомневаюсь,- тихо вздохнул Рихард, пытаясь при помощи манипуляторов расчистить своему агроступу дорогу.
Увлечённый его попытками перевернуть огромное десятиметровое бревно, Роданович не стал продолжать беседу, принявшую такой интересный оборот, и спустя мгновение сам включился в работу, попеременно делая упоры то на одну, то на другую «ногу» агроступа, чтобы зафиксировать вертикальное положение механизма. Однако сваленное ночной грозой дерево не желало уступать свой последний рубеж, и назло крошечным людишкам что есть мочи цеплялось ветвями за своих крепких собратьев, переживших бурю Ованджи. Другие агроступы были уже в сотне метров впереди, когда Роданович предложил Зейнеру бросить эту затею и оставить дерево на следующий раз, но Рихард неожиданно понял, что один из его сверхподвижных манипуляторов защемило могучими ветвями поверженного великана. Он попытался вырваться из неожиданного плена, уповая на исключительную мощность агроступа, но гибкие ветви лишь податливо прогнулись, не желая расставаться с полученной игрушкой.
- Вань, у нас проблема,- нервно усмехнулся Зейнер, не прекращая своих попыток.
- Да я вижу. Ничего, сейчас вызовем кого-нибудь из ребят и уделаем этот кусок бревна в мелкую щепу.
На сигнал о помощи отозвался аппарат Вязовой, и через минуту её «двурукий страус» уже орудовал бок о бок с зажатым агроступом. В радиусе 14 метров работала локальная связь, и мужчинам пришлось выслушать много интересных замечаний по поводу их ловкости и профессионализма, но, несмотря на это, женщина очень аккуратно подвела свою машину к дереву и укрепилась на позиции, облегчая работу второму пилоту.
Во время посадки Рихард не обратил внимания, кто встал в пару с Вязовой, и теперь он мысленно пытался восстановить эту информацию в памяти, воспроизводя момент распределения у себя в голове. Задумавшись над собственной невнимательностью, Зейнер даже не сразу понял, что с их агроступом что-то не так. По локальной связи раздался чей-то удивлённый вскрик, затем матер Родановича и жёсткий голос Елены, которая с ледяным профессионализмом отдавала какие-то команды своему второму пилоту. Рихард попытался шевельнуть манипулятором, и тут же увидел на обозревательных экранах серую молнию. В это мгновение раздался ужасный треск, который вынес Зейнера из сознания.
Рихард очнулся на земле, и сразу понял, что дела его плохи.
Развороченный бок агроступа нависал над ним, как пещера, со стен которой сочились взрывоопасные жидкости, ранее наполнявшие в виде пара пневмомеханизмы. Неподалёку искрил упорный в своей живучести головной компьютер машины, по очереди выводя на треснутый интерфейс сведения о повреждениях. Не зная для чего, Зейнер напряг зрение, и сумел прочесть: «Потеря связи с основной конструкцией. Смерть пилотов».
Этот нелепый вывод компьютера поверг его в шок, и Рихард дёрнулся всем телом, намереваясь доказать, что он ещё жив. Но в то же мгновение мужчина понял, что, возможно, глупая железяка в чём-то и права - Зейнер не почувствовал тела и смог только напрячь мышцы лица. Это открытие, по началу вызвавшее только панику, вскоре заставило его успокоиться и вытащить из памяти все знания, полученные в разведгруппе под руководством Ушкова.