— Ричард! Ричард!
Прихожу в себя. Телевизор давно не работает, а меня за плечи придерживают ошеломленные девушки.
— Он… он испугался! — широко раскрывает глаза Яхан. — Никогда не видела, чтобы профессор сам прерывал сеанс! Ты напугал его Рич!
Все три девушки одновременно отступают от меня на пару шагов, глядя на меня как-то иначе, по-новому. В их глазах нет страха. Напротив, там появляется нечто вроде благоговения.
— Не волнуйся, мой любимый ашикаби, — первой начинает разговор Яхан. Она опускается на колени, низко опуская голову. Вслед за ней это повторяют все остальные, даже простодушная Мусуби. — Чтобы ты понял, в чем дело, я начну издалека. Дело в том, что мы далеко не обычные люди. В нас заложена мудрость внеземной цивилизации…
— Мы не можем объяснить подробнее, — добавляет Кочоу, слегка приподнимая и сверкая глазами из-под очков. — Никто не сможет! Поодиночке мы слабы и разобщены, но когда находимся в системе, то представляем собой не просто сообщество…
— Но силу! — поднимая кулачок, восклицает Мусуби. — Тот, кто сумеет воспользоваться ею, собрать нас воедино…
— Завоевать доверие хотя бы небольшой группы из нас, — подхватывает Кочоу…
— Станет обладателем таинственного и недостижимого до сих пор знания, — заканчивает Яхан. — Профессор, которого ты видел, глава компании, которая занималась исследованиями и разработкой вот этой печати.
Она еще раз показывает мне светящийся символ на шее.
— Не сумев добиться решения задачи, поставленной нашими создателями, Минака решил пойти другим, куда более простым, но грубым путем, — грустно продолжает девушка. — Согласно его замыслам, мы сами должны перебить друг друга, чтобы тем самым свести количество условных единиц Системы к минимуму. Завладеть печатями оставшихся в живых ему будет куда проще, нежели пытаться соединить всех в одну сеть. Вот в чем состоит его основной замысел. Он жаждет Силы, заключенной в ядре космического корабля, на котором нас нашли.
— Но не все так просто, — добавляет Кочоу. — Существует семь «дзинки» — своеобразных Ключей, открывающих ядро. Нужно собрать их все, чтобы получить доступ, открывающий путь к Знанию…
— А для того, чтобы получить доступ к ключам, надо завоевать доверие Секирей? — догадываюсь я.
— Именно так! — улыбается Мусуби. — Но профессор не видел в нас… м-м-м… этих, ну как бы сказать…
— Он относится к нам, как к эксперименту. Как к гомункулам! — восклицает Кочоу. — Для него — мы всего лишь бездушные куклы!
— А ваши слова заставили его бояться! — ухмыляется Яхан. — Я еще никогда не видела такого страха в его глазах! Никто раньше не мог испугать его! Думаю, он страшится неизвестности! Ведь для него вы — тайна! Он не может предугадать ваше поведение.
Я ухмыляюсь не хуже нее.
— Это только начало, мои дорогие! То ли еще будет!..
— Ужи-и-ин!
Снизу доносится призыв хозяйки. Переглянувшись, мы спускаемся в гостиную.
Глава 37
Полна хатка Секирей…
Внизу уже накрыт стол в лучших традициях Японии, если так можно выразиться: большую часть гостиной занимает широкий, но невысокий столик, сидеть за которым можно на коленях или в позе лотоса. Я сам терпеть не могу сидеть, скрючившись буквой «Зю», но в чужом монастыре не стоит устанавливать свои правила. Тем более, следует уважить труд хозяйки, приготовившей удивительно много еды на небольшое количество человек.
Ах да, я забываю, что каждая из моих новообретенных спутниц кушает за четверых. Наверное, они уже обговорили этот неловкий момент. Кушаний на столе прилично, но заметно, что качество и сложность приготовления оставляют желать лучшего. Большую часть ужина составляют рис и жареная рыба. На будущее стоит или добавлять управляющей расходов на питание, или заказывать еду из ресторана. А может, приобрести личного повара? Хм-м-м…
— Садитесь, пожалуйста! — прерывает мои размышления Мия. Послушно занимаем места, пока хозяйка расставляет тарелки. Кстати, за столом присутствует и тот самый парень, который сбежал от нас по крышам при странных обстоятельствах. Правда сейчас он пытается заставить нас поверить в то, что это был не он, но меня-то не проведешь, в отличие от простодушной Мусуби. Но если он желает себя так вести, настаивать не буду. У каждого свои хобби. Нравится ему скакать по крышам — пусть скачет. Его зовут Кагари.