Свет, который на пару секунд истекает из меня, перебивает даже люминесцентные лампы. Когда мутанты, проморгавшись, вновь смотрят на руководителя, то потрясенно ахают и вскрикивают. У сидящей на кресле-каталки женщины отросли длинные волнистые волосы цвета морской волны, исчезли преждевременные морщины и явственно помолодела кожа.
— Помогите ей встать, — говорю, отступая на прежнюю дистанцию. К ней тут же бросается Росомаха и Шторм, бережно подхватывая пытающуюся приподняться женщину. Та, не веря собственным ощущениям, неуверенно становится на ноги, делает шаг, другой, третий. Поднимает на меня глаза, полные благодарных слез и всхлипывает от радости.
— Это… Это чудо! — говорит она. — Моментальная регенерация! Как такое возможно⁈
— У Росомахи, — показываю на лохмача, — тоже самое, только зацикленное на него самого. Уверен, при должном изучении можно добиться равноценного результата.
— Нет, — отрицательно качает головой Ксавье. — Самоисцеление Росомахи — это его личная мутация, суперспособность, которую нельзя перенести в другой человеческий организм…
Она смотрит на мою ехидную усмешку и медленно договаривает:
— Или вы и эту проблему успели решить, молодой человек⁈
— Вы догадливы, — начинаю отвечать… а в следующий миг лапы синей гориллы прижимают меня к стене.
— Не шутите так, Мистер Ричард! — осуждающе рычит зверюга. — Для некоторых из нас желание вернуться к нормальному человеческому облику остается несбыточной надеждой!
Легко отжимаю его лапищи. Мог бы и уклониться или дать по лапам, но предпочел не разжигать ненависть, несмотря на силу. Зачем мне ругаться с будущими союзниками? Тем более, гориллу понять можно. Под синей шерстью скрывается недюжинный ум, достаточно настрадавшийся от своего квирка.
— Я не шучу, — отвечаю, смотря в вертикальные зрачки Зверя. — Я действительно открыл сыворотку, благодаря которой можно «вылечить» мутации. Конечно, я понимаю, как всю ее опасность, так и благо. Нельзя ни в коем случае допустить начала очередной гражданской войны за права мутантов. Поэтому «лекарство» находится в глубоком секрете, но скоро мы наладим массовое производство. Главное, чтобы оно не попало не в те руки.
— Вам что-то известно об этом, молодой человек? — сузив глаза, спрашивает Ксавье. Недолго размышляю о том, чтобы дать ей возможность заглянуть в мой разум и посмотреть события войны между людьми и мутантами… Но отбрасываю эту мысль, так как допускаю, что профессор может залезть «не в ту дырку».
— Подумайте сами! — говорю с вызовом. — Что будет, если сыворотка попадет к какому-нибудь политическому лидеру, помешанному на «чистоте расы», а об этом узнает другой лидер, представляющий мутантов? Не думаю, что они соберут саммит, на котором пожмут друг другу руки.
— Буш и Магнето! — вдруг восклицает Шторм.
— Магнето и Буш! — почти одновременно вторит ей с удивлением Зверь.
— Буш… Магнето… — задумчиво повторяет Ксавье. Она поднимает на меня взгляд. — Знаете, юноша, вы только что практически целиком описали двух предводителей разных, не терпящих друг друга, лагерей. Митчелл Буш, рвет и мечет, пытаясь загнать мутантов в резервации, а Магнето, мой старый друг и противник, напротив, желает власти мутантов над людьми. Я надеюсь, мы избежим того мрачного будущего, которое может произойти в случае, если…
— Я отрежу им обоим яйца! — рычит Росомаха, впервые за все время вытаскивая лезвия. Интересно, а я так могу?
З-з-з-зынь! Из моей черной перчатки выскакивают лезвия, ничем не уступающие его по длине и внешнему виду.
— Ого! — удивляется девушка в оранжевых очках-полумаске. — Смотри, Скунс! У него ножики покруче твоих будут!
— Че вякнула, мелкая⁈ — моментально сагрился лохматый. — Я тебе глаз на жопу…
— Тихо! — слегка повысила голос Ксавье. — Не обращайте на них внимания, Ричард. Я так понимаю, это не мутация?
— Нет, это нанороботы. Часть моего костюма.
— Как интересно. Но давайте займемся лечением девочки, — говорит Шарлина, поворачиваясь к двери. На ее пути стоит кресло-каталка, которое та пинком отшвыривает в сторону. — Боже, как давно я мечтала это сделать! Я ваш должник, мистер Ричард! Пройдемте в Церебро.
Мы спускаемся в подвал, где стоит суперсовременная аппаратура. Меня так и подмывает спросить, откуда у них столько баблища на это, но я сдерживаюсь. Не мое это дело. Может, богатые родители спонсируют, может, правительство, какая мне разница?
Входим в зал, выполненный в виде планетария, где нас приветствует механический женский голос. Ксавье садится в кресло, надевая шлем, а я держу вырывающуюся Харли с кляпом во рту. Остальные мутанты остались снаружи. Преступница отчаянно дергается, прекрасно понимая, что вот-вот потеряет себя как личность, но стоит только Шарлине встретиться с ней глазами, как Харли замирает, безвольно опуская руки.