Как всегда, пока я с гномами неспешно шел по Улице в сторону моего жилища, я рассказывал им о растениях то, что знает даже маленький эльфенок. Гномы же, никогда не выращивающие ничего, кроме грибов в своих подземельях, совершенно не имеют об этом никакого представления.
— Низкорослые кустарнички, которые мы посадили, многолетние растения, поэтому сеять их больше не придется, только ухаживать и следить за их ростом. Но, если вдруг, часть из них погибнет и потребуется замена или, найдя подходящее место, надумаете расширить плантацию, тогда, с самых сильных растений не собираете листочки, а дайте этим растениям отцвести и созреть семенам.
— А когда же собирать листья? — уточнила одна из гномок.
— Максимальное количество полезных эфиров и активных веществ в листьях будет в период цветения растения. Тогда и надо срезать половину листьев вместе с цветами, высушить их на ветру, но во время просушки прикрыть от солнечных лучей, которые эти вещества разрушают.
— А почему надо обрывать только половину листьев, а не все? — задал вопрос другой гном.
— Чтобы не ослаблять растения, иначе они погибнут.
— А как потом эти листья использовать? — продолжали гномы вникать в особенности технологии.
— Надо заварить ложку сухих листьев в кружке кипятка и выпивать ее один раз в день. Тогда, ваша чувствительность к солнцу уменьшится.
— Но почему целую кружку? Ведь эльфийского эликсира достаточно всего десять капель?
— Потому что эликсир готовится особым образом, с помощью магии, которая усиливает полезные свойства, — лениво озвучил я прописные истины.
И тут, всю ленивую расслабленность выбило из меня, мгновенным, неконтролируемым ударом в голову злости и ревности. Я увидел Эли, которая сидела около двери в наше жилище со своим мольбертом, а рядом стоял Вил. В этот момент, он держал ее руку в своей, и наклонив голову поцеловал ее пальцы.
От ярости у меня даже в глазах потемнело. Моя! Как посмел!? Удавлю! Я с немыслимой скоростью подскочил к Вилу и, схватив его за горло, приподнял его тяжелое тело над полом и прошипел:
— Кто дал тебе право прикасаться к моей женщине? — с удовлетворенным злорадством наблюдая, как синеет его лицо и закатываются глаза.
Тут, случайно, увидел полные слез, удивления и испуга лучистые глаза моей Малышки.
— Александрэль! — вскрикнула она. — Он ничего плохого не делал! Вил сказал, что у меня золотые руки и поблагодарил за свой портрет!
Не слова, а, скорее, ее испуг привели меня в чувство. Не подозревал, что способен так реагировать. Как все эльфы, я малоэмоционален, уравновешен, умею контролировать свои эмоции и считаю неприличным демонстрировать свои истинные чувства окружающим. Чем же тогда объяснить такую мою несдержанную, бурную реакцию? Не знаю.
Может, вдруг, сказалась текущая во мне иномирская кровь моей матери? А может, я никогда раньше не испытывал настолько глубоких чувств ни к одной женщине? Или может, во мне проснулся дремавший инстинкт собственника? А может, эта ревность связанна с безотчетным страхом потерять мое сокровище? Ведь в присутствии моей Малышки мое сердце наполняется и трепетной радостью, и пленительным умиротворением, и восторженной страстью. Я не хотел, нет, надо все-таки сознаться, даже боялся, потерять эти яркие ощущения, по-новому окрасившие мою жизнь.
Отпустив гнома, я взял себя в руки и, внимательно глядя Эли в глаза, уже спокойно произнес:
— Благодарить надо словами, а не интимными прикосновениями. Разве ты не знаешь, что прикоснуться губами у гномов равнозначно словам «я хочу тебя»?
Испуг в ее глазах перешел в настороженное недоумение, а потом и в панику осознания.
— Даже руки? Нет, я этого не знала, — прошептала она, и, переведя взгляд на гнома, возмущенно воскликнула: — Вил, как ты мог?!
— Кхм… — виновато прокашлявшись, просипел поврежденным горлом, уже вернувший себе нормальный цвет лица, гном. — Эли, эльф уйдет в свой Лес, и с кем ты останешься? Ты мне очень нравишься. Мы с тобой одной крови. Я уверен, из нас получится отличная пара. — И с тревогой добавил: — Ведь ты же не пленница? И можешь принимать самостоятельные решения? Или ты нуждаешься в защите?