— Ты всегда была наивна. Вещи выше закона, надо же, — хмыкнул он. — Смотри, ты так гордишься этим своим покрывалом. Что ты будешь делать, если оно загорится у тебя прямо на голове? Если загорятся твои прекрасные волосы?
Чхая не успела ответить: ответ пришёл сам.
Обернувшись рекою, в её волосы вплелась, как лента, охотница Ганга:
— Ты говоришь о законе, но творишь беззаконие. Смотри: любой огонь, который ты вызовешь, я потушу! — пророкотали её струи.
Но вскоре она закричала от боли: пересиливая её холод, солнечный жар заставлял реку кипеть. Она кричала — но не сдавалась.
Не сдавалась и Чхая:
— Если мне надо будет сгореть заживо, чтобы защитить слабых от произвола сильных, я сгорю! — крикнула она. — Ты пришёл сюда незваный, защитник закона! Избил хозяев, покалечил чужого ребёнка, причинил боль женщинам! Это недозволительно, и я должна остановить тебя!
«Ты больше никогда не будешь одна», — вспомнила она голос.
Это отец пришёл ей на помощь, отец и сестра, которых она не знала, но которые знали её. Теперь помогать должна она. Что-то ведь у неё было, чем всех защитить. Что-то, что она так хорошо помнила...
— Ты всего лишь женщина, Чхая. Всего лишь тень. Что ты можешь?
Солнце слепило глаза, его жар был невыносим и неумолим.
«Что я могу?»
В общем-то, она может всё. И ещё немного. Надо только вспомнить себя, только назвать своё имя — его имя — их общее имя. И тогда ничто в мире не сможет встать у неё — у них — на пути.
— Женщина? Женщина, принявшая решение... и следующая ему... становится...
* * *
Махадэвом
Их губы слились крепче, чем в любом поцелуе, их руки стали едины, их глаза открылись и вместе взглянули на мир, их волосы смешались и два сердца ровно забились в одной груди.
Они больше никогда не будут одиноки. Она будет всегда, пока есть он, и он будет, пока есть она.
Шива и Шакти, Гаурав и Гаури, Махакал и Махакали.
Конец