Уже уходя, Николай как бы невзначай бросил:
— Да, кстати, ты сейчас без работы, помнится? Тут один клиент охранника для дочки ищет, хочешь, поговорю?
Алексею было не до клиента, но он по привычке переспросил, что это за человек. И Арчи радостно сообщил о неком богатом, как Крез, директоре фирмы, отдельные поручения которого выполняет его, Арчи-Николая, «контора».
— Даутов, слышал про такого? — спросил сыщик. — Впрочем, давай-ка ты пока думай, а я сегодня вечером еще зайду, допьем твой джин, и все расскажу подробно. Только не забудь льда побольше в холодильник зарядить…
Алексею оставалось лишь согласиться. Он недоуменно постоял у дверей, вслушиваясь в затихающие на лестнице шаги Николая, и подумал, что земля, действительно, — шарик слишком крошечный.
Светлана пришла минут через тридцать. Бесцеремонно плюхнувшись в хозяйское кресло и проворчав что-то насчет бардака в квартире, она закурила, а затем с интонациями любящей женушки поведала Алексею, что Даутов («Ну, ты же должен помнить его, бывший сослуживец моего муженька. Еще когда ты бумаги его ворошил, то спрашивал, кто это такой, и я тебе говорила!») собирается организовать постоянную охрану для своей дочки. Нет, не родной, а приемной, но все равно любимой. Поэтому платить, видно, будут хорошо. А сама Нина — так зовут эту особу — не очень-то хочет быть под постоянным присмотром людей отчима.
— Нине удалось уговорить грозного родителя, чтобы он разрешил ей самой поискать охранников, — продолжала Светлана. — Вот она ко мне и заглянула, авось, помогу найти нормальных людей, чтобы и от папочки отвязаться, и себе жизнь не портить. А я-то сразу про тебя подумала. Ты ведь, кажется, безработный нынче?
Алексей неопределенно пожал плечами. Да, из банка он ушел, но для нормального специалиста его профиля и уровня — это не проблема. Главное, взять записную книжку да обзвонить несколько коллег-знакомых.
Светлана же тем временем продолжала настойчиво убеждать Нертова в необходимости поступить на службу в «Транскросс», рассказывая, какие радужные перспективы ожидают будущего бодигарда.
— Нина должна скоро уехать на Лазурный берег. Ты представляешь, Ницца, Монте-Карло, Жуан-ля-Пен, Канны!.. Господи, и чего я тебя уговариваю, как родного? Наверное, по своей исключительной доброте. Ведь ты мне ни муж, ни сват, — женщина начинала терять терпение от неопределенного молчания собеседника.
Но тот просто старался еще раз просчитать все варианты дальнейшего развития событий. Только настойчивый голос бывшей супруги слишком мешал сосредоточиться. Наконец, Алексей не выдержал:
— Слушай, хочешь, я сделаю тебе кофе?
— В такую-то жару? Смерти моей желаешь? Лучше бы заглянул в холодильник, если в нем еще тараканы дачу не устроили. Может быть, хоть банку «колы» какой-нибудь откопаешь.
Алексей сообразил, что в холодильнике, действительно, валялась пара жестянок с какой-то газировкой, и радостно вышел из комнаты, избежав хоть на время жениной трескотни.
Но трескотня оказалась не такой уж пустой. Нер-тов прикинул, что если устроиться поближе к падчерице Даутова, то, глядишь, легче будет разобраться в темной истории с заказными убийствами. А тут еще Арчи что-то про этого Анатолия Семеновича напомнил.
«Сговорились они, что ли? — думал Алексей. — Впрочем, вечером все будет яснее, а пока надо сказать Светке что-нибудь доброе — не зря же она старалась…»
Но в конце концов Светлана так и ушла, не дождавшись от бывшего супруга ничего, кроме вежливого «спасибо». На более бурное и глубокое выражение признательности, как с сожалением отметила про себя перед расставанием гостья, рассчитывать не приходилось.
Провожая гостью, Алексей не знал, что ее визит был продиктован не столько заботой о его благополучии, сколько другой встречей, во время которой Светлана выступала в роли хозяйки дома.
Через некоторое время после похорон Владимира Ивановича Лишкова Светлана вернулась в свою квартиру на Невском. Большие комнаты казались неуютными и чужими, домработницу никто не приглашал уже больше двух недель, а на полированных поверхностях мебели поверх размазанного экспертами порошка для снятия отпечатков пальцев уже осела пыль.