«Давай-давай!» — Марк ускорил шаг.
Держа пистолет у бедра, он приоткрыл железную дверь и выглянул наружу. Роза сидела так же, как и до его ухода. Увидев его, девушка выпучила глаза и непроизвольно вскрикнула:
— Марк!?
— Тише, Роза, — прошипел он, растягивая по слогам: — ти-ише-е.
И подскочив, принялся проворно развязывать верёвки на её ногах. Затем, подхватив под здоровую руку, помог подняться. Ноги девушки затекли и онемели. Она чуть не упала, но упёршись плечом в стену, удержала равновесие и здоровой рукой принялась бить и растирать непослушные конечности, пытаясь разогнать по венам кровь.
Тем временем Марк глянул сквозь битые стёкла панорамных окон вниз. Там под навесом от назойливого дождя прятался Хромой и что-то энергично говорил в трубку коннектофона. В руке чернел «глок».
— Нельзя… — зло цокнул языком Марк и огляделся.
В углу, недалеко от арки, ржавая металлическая лестница, уходящая далеко за изворотливые переплетения труб, такие же ржавые, как и сама, ведущая, скорее всего, на крышу.
Роза привела в порядок ноги и стояла рядом, пытаясь понять, что задумал Марк.
— Туда, — сухо приказал он, указывая на лестницу.
Первой шла Роза. Ей было трудно подниматься по ступеням, держась и одновременно перехватываясь за перила единственной рабочей рукой, и Марк придерживал девушку снизу, упираясь плечом в упругий подтянутый зад. Прогнившая лестница шаталась и протяжно скрипела, но держалась. Когда Марк и Роза поднялись к металлическим переходам, витиевато петляющим среди чёрных труб стальных перекрытий, внизу послышался быстро приближающийся стук ботинок. Не глядя вниз, Марк подхватил Розу под руку, и они устремились к железной двери, ведущей на крышу. Затылком оба чувствовали, как сзади ржавая лестница под чьими-то стремительными ногами скрипит также, как минуту назад скрипела под ними.
Дверь на крышу оказалась незапертой. Вернее, это была даже не дверь, а прикрывающий пустой проём кусок рекламного щита, на котором потемневшими от времени пятнами краснели две буквы «СК». Они отодвинули щит и выскочили на пологую крышу цеха прямо под проливной дождь. Роза бросилась дальше, к следующему цеховому проёму, но Марк резко одернул её, крепко схватив за локоть, и потащил в противоположную сторону, за угол кирпичной кладки сиротливо торчащей кирпичной вентиляционной трубы. Спрятавшись за трубой, Марк всем телом вжал Розу в стену.
В проёме послышалось стальное эхо приближающихся шагов. Тень упала на мокрый битум, и следом на крыше появился Феликс. В правой руке он держал металлическую трубу, другой прикрывал рану на разбитой голове. Седая шевелюра и ладонь были в крови. Стекая по предплечью, та пропитала рукав пальто и, капая с локтя, оставляла за полковником быстро смываемый дождём красно-бардовый след. Шатаясь, Феликс направился ко второму цеховому проёму и через минуту скрылся в его чреве. Вдруг в проёме рядом что-то застучало. Послышался скрип металлических ступеней и шаги. Быстрые, не такие тяжелые как у Феликса, а неровные, нервные. Так и есть, на крыше появился Хромой. Щурясь из-за заливающего глаза дождя убешник огляделся и поднял на высоту груди свой «глок». Сжимая оружие двумя руками, он сделал осторожный крадущийся шаг. Остановился, прислушался. Медленно повел головой. И тут, резко развернувшись в сторону вентиляционной трубы, за которой притаились Марк и Роза, уверенно двинулся вперёд.
Ствол пистолета Хромого смотрел в их сторону, и Марк машинально погладил указательным пальцем спусковой крючок VW-9. Хромой сделал два шага к трубе и прислушался. Дождь бил ему в лицо и стекая ручьями по блестящей лысине, заливал глаза. Казалось, дождь был его врагом. Он мешал Альфреду и помогал Марку. Хромой протёр глаза рукавом плаща и сделал ещё один шаг. Марк поднял пистолет, уперев ствол в подбородок. Его очки запотели, но он не рискнул их протереть. Сквозь тусклые стёкла различал силуэт Хромого — если что, не промахнется. Рядом притаилась Роза. Сейчас она Марку не помощница, придётся отрабатывать одному.
На другой стороне крыши послышался крик:
— Чего застрял?
Марк скосил глаза. Во втором цеховом проёме маячила красно-белым пятном голова Феликса. Хромой повернул голову на зов, как вдруг из вентиляционной трубы, прямо над головой Марка, взметнулись ввысь два сизых голубя, громко курлыча и яростно разрезая крыльями промокшее небо.