— Мне тоже нужно это, — наконец нарушил молчание.
Марк улыбнулся:
— Я бы с радостью, но невозможно.
Глаза Алекса сузились до щёлок.
— Думаю, возможно, когда от этого будет зависеть… — он подошёл к сидящей в продавленном кресле Розе и легонько погладил дулом пистолета её шею, — …к примеру, чья-то жизнь.
Затем окинул девушку такими ледяными глазами, что у той похолодели руки. И не от страха. По крайней мере, не из-за боязни за свою жизнь, а от внезапно нахлынувшего неприятного мерзкого ощущения, когда становишься заложником чужих желаний. Будто стала жертвой изнасилования, и твоя воля скована волей насильника.
Всё произошло в доли секунды. Ствол уперся в висок, Роза вскрикнула. Марк непроизвольно поднял руку, призывая остановиться, но блондин в ответ крепче ухватил девушку за волосы.
— Хватит болтать! — грубо рявкнул. — Делай, что говорят!
— Это ты зря, — произнёс Марк, глядя в упор.
— Ты даже не догадываешься, на что я способен.
— Всё-всё, — Марк поднял руки, — я стою на месте.
— Как, оказывается, всё банально. Вот и у тебя нашлась ниточка, за которую можно дёрнуть. Не правда ли, забавно? Миром на самом деле движут обычные человеческие пороки. Вот где она — твоя «кнопка».
Блондин вдавил ствол девушке в висок с такой силой, что та закатила глаза от боли.
— Что делать? Нажать или нет? — язвительно спросил, и словно найдя ответ, добавил: — Вот, что сделаю. Предлагаю обмен. Мне сила, тебе девчонка. Согласен?
Марк молчал.
— Нет? Хочешь заплатить такую цену? Пойми, пришелец, не подумав, случайно вышел на тебя. Но мы это легко исправим. Видишь, у меня есть то, что нужно тебе, у тебя, что должно принадлежать мне. Чем не равноценный обмен?
— Это может только иной…
— Ну, так, где он? — перебил Алекс, нервно вскинув пистолет.
Он резко выпрямился, встал в полный рост и жестко приказал Розе:
— Поднимайся!
Та не шелохнулась. Блондин схватил девушку за волосы так, что та невольно вскрикнула, и грубо развернул к себе. Вдавив ствол в щёку, выкрикнул:
— Есть возражения?!
— Не надо, Роза. — Марк жестом показал девушке, чтобы та поднялась.
Роза нехотя встала. Алекс силой притянул её к себе.
— Сюда! — поманил пистолетом притихшего в углу мед-эксперта.
Яков Соломонович, шаркая непослушными ногами, поплёлся в центр комнаты и поравнялся с Розой. Блондин пристегнул наручниками его запястье к девичьей руке.
— Вот так. Теперь туда! — указал на дверь спальни.
Роза посмотрела на Марка. Тот утвердительно кивнул:
— Иди, не бойся. Всё будет хорошо.
— Даже не сомневаюсь, что все закончится хорошо, если ты, Марк, сделаешь правильно, — хмыкнул блондин, и втолкнул прикованных Розу и Липсица в спальню.
Затем плотно прикрыл дверь, пододвинул стул и вставил его ножку в дверную ручку, заклинив её наглухо.
— Альфред! Пьер! Поднимайтесь наверх, — крикнул в коннектофон Алекс Деев.
— Роза, девочка моя, поверьте, он меня силой заставил это сделать, — оправдывался Яков Соломонович, когда они остались одни. Затем с опаской посмотрел на закрытую дверь. — Он страшный человек. Он шантажирует меня. Как же я не хотел, чтобы все случилось именно так. Я надеялся, что вы с Марком не придете сегодня. Что не будете…
— Кто он? — сухо перебила Роза.
— Что вы спросили?
— Имя этого человека?
— Конечно, как же. Его зовут Александр Деев, и он тайный агент Управления Безопасности СОТ. Как они говорят, внештатный. Он всё знает о вас. Он обо всех всё знает. Представляете, всё?
— Нельзя знать всё обо всех.
Крохотные глазки Якова Соломоновича испугано забегали.
— Да конечно, нельзя. Но он-то знает…
— Что вы ему о нас рассказали?
— Ровным счетом ничего. Совершенно ничего нового. Он и так всё знает. Я должен был лишь позвонить и сказать, когда вы снова придете ко мне. Это всё, поверьте…
Он запнулся, немного помолчал и, преодолевая нерешительность, добавил:
— И про Марка.
— Что про Марка?
— То что… — Якову Соломоновичу стало трудно дышать, — то, что… Марк жив.
— Понятно, — выдохнула девушка.
Она ещё утром чувствовала — не стоило идти сюда. Роза хорошо помнила аксиому из уроков по теории конспирологии — никогда не появляйся в одном и том же месте трижды. Помнила, но не воспользовалась. И вот результат.
— Что творится. Мир сошел с ума, — приговаривал мед-эксперт Липсиц, качаясь взад-вперед на деревянных ногах. — Боже-боже, кто теперь поможет этому миру?
Он был бледен, держался из последних сил и, похоже, вот-вот упадет в обморок. Молил Создателя, чтобы все поскорей закончилось, и желательно хорошо, но в хороший конец верилось всё меньше и меньше. Воистину, чего боишься больше всего на свете, то случается в первую очередь. Как глупо изворачиваться, юлить, предавать коллег, пытаться сохранить свою жизнь и все одно лишиться ее вот так бездарно. В том, что он именно сегодня лишится жизни, Яков Соломонович нисколько не сомневался. Но тогда зачем нужны были все вывертывания и потуги? Зачем согласился на сделку с совестью? Ведь ясно — он всего лишь маленький человек, и игроки большого стола видят в нем только инструмент в этой страшной игре.