— Ты, верно, голодный? Еда готовится, придётся подождать. Увы, быстрой синтетикой не пользуемся.
— Где я? — спросил Марк.
— Сразу предупреждаю, мы несколько ограничили твои сверхспособности. Сейчас ты находишься в контролируемом нейтринном поле, регулирующем электромагнитные мозговые импульсы. Проще говоря, ты стал обычным Марком Кариди каким был с рождения.
— Вы знаете моё имя?
— Как думаешь, кто изобрёл «Бубен Шамана»? — сказал старик не совсем понятное.
Марк огляделся. Помещение походило на трансформаторную подстанцию. В скоростных тоннелях такие были рядом с каждой станцией, но эта, по-видимому, заброшена и довольно давно. Шлейфы полусгнивших проводов на чёрных от пыли стенах, пустые распределительные шкафы, ржавые и одиноко торчащие из бетонных оснований металлоконструкции, на которых стояли когда-то многотонные трансформаторы. Такой разрухи не могло быть ни в действующих тоннелях Мегаполиса ни в тоннелях прилегающих кластеров, разве что…
— Это Пустошь, — человек согласно кивнул, словно прочитал мысли Марка. — Мы «пустынники» — отверженные, которым не нашлось места в вашем мире. Противоположность прогрессу. Таких антипроги как мы здесь тысячи, и они разбросаны по всему периметру, а ты сейчас в затопленных восточных шахтах.
После ограничения 30-го года, когда к востоку от Мегаполиса многокилометровые массивы солнечных батарей были переведены на автономный цикл управления, специально созданная комиссия СОТ приняла решение затопить ставшие ненужными транспортные тоннели восточных окраин вплоть до побережья. Сейчас согласно картам по этим шахтам текут подземные реки, охлаждая аккумуляторные накопители, но это лишь на ваших картах. Всё оказалось сложнее, чем планировалось. Пришлось в каждом тоннеле построить дамбу и, подключив насосы к вашим наземным аккумуляторам, в течение двух лет откачивать воду. Теперь затоплены только охладительные системы окрестностей Мегаполиса, ограждающие нас от вашего мира. Здесь же сухо, как в пустыне, вот только немного донимают крысы и летучие мыши.
Он поднял камень, метнул в обнаглевшую крысу и на удивление попал. Та с писком бросилась в темноту.
— Как голова? — отряхивая ладони, поинтересовался старик.
— Нормально, — недовольно поморщился Марк. Голова гудела неимоверно.
— Впервые вижу, чтобы «трансферт» был так беспечен.
— Не понимаю.
— Твой друг едва не умер. Это он подал сигнал?
— Он мне не друг.
— Он тебе не нужен?
— Нет, — ответил Марк.
— Нам тоже. Нам нужен ты. Но раз так, мы его вернём обратно…
— Там были ещё люди.
— Ты о спецслужбистах? Забудь о них.
— Нет. Я о девушке и о старике, о хозяине квартиры и о моей…
— Мне о них не докладывали.
— Но они там были.
— Кто твой друг?
— Никто.
— Это вряд ли. Тоновый резонатор — прибор совершенный. Кто-то из вас двоих попал в «трансмутационный отрезок». Поначалу было неясно, потому разобрались. Но твой товарищ на вид крепче тебя. Я думал, это он подал сигнал.
— Какой сигнал?
— Удивительно, что контактор не сообщил тебе о системе распознавания. Вы оба «розетки», но «трансфертом» всё-таки оказался ты. Хотя наверняка, твой уровень контакта пока самый низкий. Твой контактор, как он выглядел?
— Обычный… — Марк напрягся, — вы его не знаете?
Старик не ответил. С неподдельным интересом он разглядывал Марка, и серо-голубые глаза его излучали искреннюю радость.
— Как долго я ждал этот день, — произнёс он чуть слышно.
Затем поставил кружку на чугунную печь, распахнул дверцу и поднёс узловатые мозолистые ладони к ожившему в топке огню. Блики пламени мерцали на его бронзовых скулах, весёлыми зайчиками отражаясь в белках глаз. Вверху, где терялась печная труба, протяжно загудело нарастающим волчьим воем, и лёгкий ветерок колыхал концы платка на его голове. Дышать стало значительно легче.
— Свежий воздух уймёт головную боль, — произнёс Инженер. — День на отдых, а затем займёмся делом.
— Что вам всем от меня надо! — не удержался Марк, скрежеща зубами от злости. В его макушку словно вбили кол.
— Поначалу мне надо, чтобы ты отдохнул. И заметь, ты не связан и без охраны. Ты — гость. Хотя… — Инженер подбросил в печь несколько топочных брикетов, обтёр беспалую ладонь о фалды пальто, и многозначительно добавил: — …отсюда сбежать можно разве что в Пустошь.