– Только пошевелись, и я вышибу тебе мозги, – произнес ее похититель. Потом машина остановилась. Она почувствовала какой-то очень сильный запах, возможно, масло в бочке. Прежде чем женщине позволили выпрямиться, ей на голову натянули что-то вроде капюшона. Потом связали за спиной руки и повели по неровной мостовой. Анита слышала, как открылась металлическая дверь, потом ее провели по каким-то ступенькам, и наконец она оказалась в этой комнате. Капюшон стянули с ее головы, дверь закрылась, оставляя узницу в темноте.
Анита отчаянно пыталась держаться, не сходить с ума. Ее охватывал леденящий страх, время от времени приводя на грань безумия. И каждый раз она усилием воли приходила в себя. Но ее мысли не могли стоять на месте. Они кружились водоворотом, цеплялись за ничего не значащие детали ее жизни, а потом пускались вскачь в поисках неизвестно чего.
«Господи… О, Господи… О, Господи, – нараспев повторяла женщина про себя. – Что они со мной сделают? Как такое могло случиться?».
* * *Эй-Джей отослал самолет обратно в Мемфис за представителями прессы и сотрудниками аппарата избирательной кампании. Он оставил Хейза в резиденции губернатора и пошел по обсаженной деревьями аллее к себе в офис. Тигарден уселся в свое старое кожаное кресло и постарался вернуть то возбуждение, которое он испытывал всего несколько часов назад, когда они выиграли «супервторник». Но тщетно. Чувство возбуждения сменила страшная апатия.
В десять минут первого ему позвонил Хенни Хендерсон. Он услышал, как его секретарша пропела обычное:
– Мистера Тигардена нет в настоящий момент.
Но Эй-Джей немедленно вскинул голову, когда она произнесла:
– Вы не могли бы повторить этот номер, мистер Хендерсон?
– Я возьму трубку, Джилл, – окликнул ее Эй-Джей.
– О, как раз вошел мистер Тигарден. Теперь я могу вас соединить.
И спустя мгновение в трубке зазвучал голос координатора избирательной кампании Паджа Андерсона.
– Ну, я полагаю, что вы сегодня утром счастливы, – осторожно начал «умник» из лагеря республиканцев.
– Как поживаете, Хенни? Вы звоните, чтобы договориться о матче по гандболу или просто соскучились без меня? – приветствовал Тигарден человека, с которым не разговаривал десять лет. С тех пор, как Хендерсон назвал его нестреляющей пушкой в демократической партии.
– Хейз возник из ниоткуда. Я так понимаю, что теперь, ребята, мы играем против вас, – продолжал Хенни. – Держу пари, что вы заполучили на свою сторону даже твердоголовых из Национального комитета демократической партии.
– Хейз – удивительный кандидат. У него потрясающее видение Америки, Хенни. Он уловил всеобщее недовольство.
– Ну, он уловил не только это.
– Что вы имеете в виду?
– Хейз знаком с женщиной по имени Бонита Мани?
У Эй-Джея свело желудок.
– Как пишется ее фамилия?
– Как слышится. Она утверждает, что Хейз спал с ней. Эта дама руководит туристическим агентством во Флориде. Судя по всему, Хейз проводил там отпуск и явно не только валялся на пляже. Хотите узнать подробности?
– Что ж, давайте послушаем, – ответил Эй-Джей Настроение у него упало.
– Платиновая блондинка, тридцать шесть лет, рост пять футов пять дюймов, грудь как стиральная доска. По ее словам они провели два уик-энда подряд в июне… С седьмого по девятое и с тринадцатого по пятнадцатое.
– Господи, Хенни, успокойтесь. У вас удивительно довольный голос.
– Прежде чем запустить это, я решил просто позвонить Хейзу и дать ему шанс сказать, что этого не было.
– Чертовски мило с вашей стороны. Почему вы просто не порадовали прессу этой новостью?
– Я бы так и сделал, но Падж мне не позволил. Он сказал, что хочет дать Хейзу шанс отрицать все это. Именно поэтому я и звоню. Мы могли бы договориться и о матче по гандболу, но я полагаю, что вы будете слишком заняты, пытаясь закопать это дерьмо, прежде чем начнет вонять вся ваша кампания. И потом вам следует знать, что за мисс Мани выстроился длинный хвост других шлюх.
– Ну и мудак же ты!
– Не я же трахал этих девиц, Эй-Джей. Я просто сообщаю новости. Если бы не приверженность Паджа к честной игре, ты бы завтра прочел обо всем этом в газетах.
– Я должен поговорить об этом с Хейзом. Я уверен, что этой девице просто нужна реклама.
– Хорошо. Что ж, мы собираемся сообщить обо всем журналистам завтра в девять утра, если вы не предоставите нам убедительных доказательств, что этого делать не следует. Это доказательство называется А-Л-И-Б-И.