– Миссис Бах, ваш муж был одним из великих юридических умов среди всех тех, с которыми мне приходилось сталкиваться. Я освещал процесс Мейера Лански в 1971 году. Гавриэль сослужил большую службу государству Израиль. Вполне возможно, это был решающий шаг для его выживания.
– Благодарю вас. Но я не помню, чтобы он хотя бы вскользь упоминал о вас, мистер Харрис.
– Что ж, я был всего лишь одним из его почитателей. Мы много раз говорили с ним, и мое уважение к нему только росло, потому что никогда он не поступался своими убеждениями ради результата. Ваш муж был человеком, у которого всем нам следовало бы поучиться. Человек с такой душой, так глубоко чувствующий, с такой приверженностью моральным принципам, что он заставил меня самого пересмотреть свои жизненные цели и мотивы моей карьеры после встречи с ним. – Голос Коула драматически задрожал.
Каз, Райан и Люсинда неловко переминались с ноги на ногу в маленькой комнате.
– Вы должны были очень хорошо знать его, чтобы это понять.
– Недостаточно хорошо. И именно поэтому я проделал весь этот путь, чтобы поговорить с вами, миссис Бах. Я пишу большую серию статей для журнала «Тайм» под общим названием «Незаметные герои». Я выбираю по одному невоспетому герою в пяти странах… Людей, которые изменили историю своей страны… Может быть, даже ход истории… Людей, служивших человечеству и не получивших особого признания и восхваления. И из-за того влияния, что Гавриэль оказал на мою жизнь, я выбрал его в качестве моего героя из Израиля. – Коул уже вышел в космическое пространство, свободно накручивая витки по орбите вокруг сложного клубка ерунды.
Миша Бах сложила руки на коленях и нагнулась вперед, к Коулу, словно боялась пропустить хотя бы одно его слово.
– Чем я могу помочь?
– Знаете ли вы о том, что в свое время он заключил сделку с Министерством юстиции США перед процессом Лански, и в результате этой сделки израильским ВВС были переданы четыре самолета «Фантом F-4»?
Женщина покачала головой.
– Я знаю, что перед судом муж ездил в Вашингтон, но он никогда ничего не рассказывал мне о своих делах.
– Мне нужны доказательства этого исторического соглашения, иначе мой издатель не опубликует эту часть моей статьи.
– Я не представляю, чем я могу помочь…
– Существовал металлический чемоданчик, и я полагаю, что именно в нем хранились доказательства этой сделки. Его оставили в распоряжении Гавриэля после суда…
– Как выглядит этот чемоданчик?
– Он металлический, примерно раза в два больше обычного «дипломата». – Коул показал жестом размеры. – Серебристого цвета, с серебристой ручкой…
– Так вот что лежит в моей кладовой над гаражом. Это в моем доме в Херзелия Питуа. Он там пролежал многие годы.
– Правда? – удивился Каз, пораженный этим заявлением. Со все возрастающим уважением он подумал: «Этот противный мелкий мудозвон вроде как вот-вот все из нее вытащит».
Коул пребывал в восхищении.
– Я понимаю, что прошу слишком много, но не могли бы мы туда заехать и посмотреть?
– Никаких проблем. Ключ от гаража лежит под третьим цветочным горшком с левой стороны дома.
– Вы не будете возражать, если мы войдем туда?
– Да там и брать нечего. Только старые чемоданы и коробки, старый спортинвентарь. – Старуха улыбнулась Коулу.
– Миссис Бах, вы будете так гордиться, когда прочтете статью. Я расскажу всему миру, каким героем был Гавриэль Бах. С моей точки зрения, он спас все государство Израиль. – Ложь слетала с языка Коула так же легко, как льются нечистоты из сломанной канализации.
Райану показалось, что он увидел Призрака, когда они выходили из дома на Бен-Иегуда-стрит. Он мельком взглянул на мужчину в черных очках и красной бейсбольной кепке, нырнувшего в сувенирную лавку. Он был приблизительно того же роста и комплекции, что и Джерри Парадайз. И было что-то еще в его быстрых движениях, что напомнило Райану о драке на пристани в Авалоне. Он схватил Люсинду за руку и прижал к себе.
– В чем дело? – спросил Каз.
– На той стороне улицы я, кажется, заметил парня, навещавшего меня на яхте.
Каз ничего не увидел, но приказал:
– Так, вы трое продолжайте идти, а я проверю.