– Поворачивай, – глухим шепотом взмолился Хейз. – Надо поворачивать.
Самолет накренился вправо, исполнил полубочку и устремился вниз в свободном падении… ревели бесполезные двигатели, с полок сыпался град из кожаных сумок и чемоданов.
– Поворачивай назад, это приказ! – неожиданно окрепшим голосом рявкнул Хейз. – Я губернатор Род-Айленда. Немедленно назад!
В проходе появился Эй-Джей Тигарден; он медленно, цепляясь за спинки кресел, пробирался к Хейзу. Один раз, потеряв опору и досадливо крякнув, он все-таки шлепнулся. Наконец ему удалось добраться до кресла губернатора.
– Не иначе как айовские республиканцы пустили в ход зенитную артиллерию, – попробовал пошутить он.
– Я хочу, чтобы мы повернули. – Хейз лихорадочно озирался; он был бледен, как русская княгиня.
Самолет вдруг стал резко заваливаться на левое крыло. Отчаянно выли моторы, всасывая разреженный, подобный вакууму, воздух.
– Это приказ губернатора Род-Айленда. Немедленно разворачивайтесь! – в ужасе возопил Хейз.
Реллика Сунн продолжала делать свое дело. Райану приходилось держать ее двумя руками – она того гляди могла полететь кувырком. Эй-Джей Тигарден наклонился к ним.
– Остановите камеру. Сомневаюсь, что этот материал может нам пригодиться.
К этому моменту Хейз Ричардс окончательно раскис и рыдал в голос.
– Чтоб я сдох! – выругался Эй-Джей и хлопнул ошалевшего от страха губернатора по спине. – Хейз, не распускай сопли.
Тут случилось чудо – самолет нашел-таки плотный атмосферный слой. Пронесся вздох облегчения. Все сидели с безучастными лицами, делая вид, будто ничего не произошло. Точно смерч пронесся по салону: в проходе валялись газеты, документы, багаж и еще черт знает что…
Двадцать минут спустя они приземлились в Де-Мойне, штат Айова, и – похожие на жертв техасского наводнения – через заднюю дверь высыпали из «боинга» на поле.
У стойки их встретили супруги Рушары.
Они побывали на Айовской сельскохозяйственной выставке, где губернатор Ричардс фотографировался с элитной свиньей и любовался герефордскими[29] бычками-рекордсменами. Рушары нашли в Гриннелле захудалую ферму, принадлежавшую чете Колфилдов – Баду и Саре, – где Хейзу предстояло провести ночь.
Встречу с Колфилдами Реллика Сунн запечатлела на видео. Хейз, взойдя на покосившееся крыльцо, от души обнимал румяную фермерскую женушку.
– Это так любезно с вашей стороны позволить мне остановиться в вашем чудесном доме. – Подобострастно склонившись в поясе, он позволил себе задержать руку Сары в своей, давая понять, что искренне тронут гостеприимством. Вошли в дом. В гостиной внимание Хейза привлекла стоявшая на каминной полке фотография хозяйского сына, который погиб во Вьетнаме. Хейз взял фотографию, долго, не отрываясь, смотрел на нее грустно-задумчивым взглядом, пока Реллика снимала его предельно крупным планом.
– Сто шестая воздушно-десантная бригада, – почтительно заметил Бад Колфилд. – Малыш Бад погиб, спасая своих ребят. – Старика буквально распирало от гордости.
Вечером Эй-Джей Тигарден и Хейз Ричардс, уединившись в крохотной хозяйской спальне, обсуждали предстоящее выступление губернатора на конференции в Де-Мойне.
Комнатка была простая, без излишеств: выцветшие желтые занавески на окнах, самодельные деревянные кровать и комод, на кровати цветастый плед, который вязала мать Сары.
– В ванной нет даже зеркала, – придирчиво заметил Хейз.
– Черт с ним, – сказал Эй-Джей, которому не терпелось приступить к главному. – Нам надо еще раз все обговорить.
– Валяй, – буркнул Хейз, появляясь из ванной.
– Мы не должны уклоняться в сторону. Запомни главное: Хейз Ричардс заставит Америку работать на ваше благо.
– Полно, Эй-Джей, я должен сказать что-то еще… Они же непременно пожелают выяснить мое отношение к различным проблемам. А если они спросят, что я думаю по поводу призыва «голубых» на военную службу? Что я им отвечу? Что я заставляю Америку работать на благо гомосексуалистов?.. Бред какой-то!
– Нет, ты не будешь этого говорить. Ты просто изобразишь искреннюю озабоченность и прямо в камеру скажешь: «Я полагаю, каждый американец должен иметь право служить своей стране, если он этого хочет. Я понимаю, у нас есть проблемы, и уверен – мы сможем разрешить эти проблемы к общему удовлетворению. Но, черт побери, мы снова скатываемся к обсуждению узкогрупповых интересов. Мы здесь говорим о том, могут ли геи служить в армии, тогда как следует вести речь о другом, а именно: какую роль должна играть американская армия? Должны ли мы по-прежнему тратить одну пятую нашего валового национального продукта на оборону в то время, как люди в этой стране голодают? Должны ли мы вставать на защиту всякого молодого демократического государства – и если да, то какой ценой? Кто должен за это платить? Разве мы выставляем счета богатым странам – вроде Японии, Кувейта или Германии, – интересы которых отстаиваем с таким остервенением? Или бремя этих расходов должны нести простые американские труженики? Президент Хейз Ричардс будет заниматься этими вопросами. Хейз Ричардс заставит Америку работать на ваше благо».