– Туда этим ублюдкам и дорога.
Наступила очередь Хейза.
– И наконец, губернатор штата Род-Айленд Хейз Ричардс, который лишь на прошлой неделе объявил о выставлении своей кандидатуры. Имя совершенно новое в национальной политике.
Хейз, ничем не выдавая своего волнения, неторопливо вышел на сцену. Поскольку лампу в направленном на него софите не меняли, щуриться ему не пришлось. Он выглядел собранным, готовым к бою…
– Джентльмены, – объявил Брентон, – правила вам известны… Я задаю вопросы и сообщаю дополнительную информацию. Если кто-то из вас захочет выступить с комментариями, я вызываю его, но на все выступления отводится максимум две минуты.
Брентон оживился; теперь он легко двигался по сцене, похожий на дикую кошку в шелковом костюме и полосатом галстуке.
Его первые вопросы были острыми, нелицеприятными, его реплики – аргументированными и в то же время жесткими; было видно, что кандидаты не готовы к подобной атаке со стороны ведущего.
Тед Миллер, сидя за режиссерским пультом в аппаратной, сокрушенно покачал головой:
– Он должен вести дискуссию, а не вступать в нее.
Из динамика донесся голос Стива Израела, который находился в нью-йоркской студии:
– Что он вытворяет?
– Не знаю, – ответил Тед в микрофон. – У него нет приемника, мы не можем связаться с ним.
В этот момент Брентон бодро прошествовал к креслу, в котором сидел Лео Скатини.
– Сенатор, вот вы позволяете себе раздавать эффектные обещания женщинам, однако у меня есть данные по демографическому составу того же Сената, согласно которым женщин в нем всего двадцать процентов.
– Чтобы продемонстрировать искренность моих намерений в данном вопросе, я хочу заявить американскому народу, что, если моя кандидатура пройдет, то моим партнером по избирательному бюллетеню[31] будет женщина.
В гримерной Ричардса Эй-Джей весь подался вперед к экрану монитора.
– Ну, твой ход, Хейз. Давай же. Не упусти этот момент. – сказал он, надеясь, что его протеже перейдет в атаку. Он готовил Хейза к этому… и тот его не разочаровал.
– Я бы хотел остановиться на этом пункте подробнее, – сказал Хейз.
– Что ж, давайте послушаем мнение губернатора Род-Айленда.
– Именно подобного рода искусственное деление общества на группы губит нашу страну. Проблема ведь вовсе не в том, сколько женщин работает в Сенате. Проблема в том, сколько там работает умных, трудолюбивых людей – людей, которые готовы пойти против расточительства нашего правительства. Наша страна раздираема на части бессмысленными конфликтами… мужчины против женщин, черные против белых, богатые против бедных. Свободный обмен мнениями – это одно, и совсем другое – это в погоне за голосами избирателей стравливать одних с другими.
– Из сказанного вами совершенно неясна собственно ваша точка зрения.
– Я полагаю, что подбирать кандидатуру на пост вице-президента по признаку пола или расы – это верное доказательство политического лицемерия. Может, лучше вспомним о том, что это за страна, и изберем самого компетентного, невзирая на его половую принадлежность.
Эй-Джей откинулся на спинку стула и, выбросив вверх кулак, воскликнул:
– Да! Это и есть пони!
Брентон переключился на вопросы экономики и затрат на вооруженные силы; не обошел он стороной и проблему призыва в армию гомосексуалистов.
Хейз был готов и к такому повороту и живо отреагировал:
– Величина военного бюджета и вопрос о том, могут ли сексуальные меньшинства служить в армии – не эти проблемы сегодня стоят во главе угла.
– Губернатор, похоже, вам сегодня есть, что сказать, – парировал Брентон. – Если это, по-вашему, не проблемы, то где же настоящие проблемы?
– Я полагаю, каждый американец должен иметь право служить своей стране, невзирая на его сексуальную ориентацию. Но важнее другое, а именно – какова должна быть роль вооруженных сил в американском обществе? Собираемся ли мы по-прежнему тратить на оборону одну пятую валового национального дохода и, если да, то какова экономическая ответственность перед нами стран, которым мы оказываем военную помощь – вроде Японии, Германии и Кувейта – и которые не платят нам за это ни гроша? Правильно ли такое положение вещей, при котором рабочий Детройта несет расходы по защите японской автомобильной промышленности, благодаря деятельности которой он же в итоге оказывается на улице? Я говорю нет. Я хочу вырвать руль управления страной из рук лоббистов и безответственных адвокатов и заставить правительство работать для всех вас.