В аппаратной Тед Миллер раздраженно швырнул карандаш на стол:
– Это превращается в шоу Хейза Ричардса. Пора бы Брентону осадить его.
– Усадить профсоюзы и чиновников за стол переговоров, говорите? – Брентон ухмыльнулся. – А как насчет забастовки «дальнобойщиков»? Может, вы подскажете решение?
– Забастовка «дальнобойщиков»… – машинально повторил Хейз – он был явно не готов говорить на эту тему.
– Вот именно, забастовка «дальнобойщиков»… слышали о такой у себя в Род-Айленде? Страна задыхается, потому что водители отказываются перевозить грузы. Вы говорите, что хотите заставить Америку работать, хотите всех примирить… А что вы скажите об Ассоциации водителей грузовых автомобилей? Интересно было бы узнать, каковы ваши соображения на сей счет.
– Вот что я вам скажу, мистер Спенсер… Я наблюдаю за вами весь вечер. Вы расхаживаете здесь гоголем, поносите моих коллег. Полагаю, вы должны извиниться перед всеми, кто сейчас находится на этой сцене.
«Вот оно, – подумал Брентон, – …конец карьере». У него зашумело в висках.
– Вы находите, что я должен принести извинения?
– А кто вообще дал вам право так себя вести? – огрызнулся Хейз. – Вы должны организовать дискуссию, а не принимать в ней участие. Если вы считаете, что знаете все ответы, садитесь в одно из этих кресел и расскажите нам, что бы сделали вы.
– Я же не кандидат в президенты, – растерянно пробормотал Брентон.
– Эти люди готовы взять на себя огромную ответственность, и мне кажется, вы должны извиниться перед ними за ваше высокомерие, за неуважение к принципам, которые они исповедуют. Вы являете собой живое доказательство того, что весь этот процесс порочен. Вы считаете, что выяснить рейтинг каждого из нас можно, лишь внеся раскол в наши ряды. На мой взгляд, мистер Спенсер, вы олицетворяете худшее из того, что есть в этой стране. Вы сеете раздор, чтобы извлечь выгоду для себя.
Спенсер стоял в центре сцены, задыхаясь от негодования и судорожно хватая ртом воздух.
В аппаратной Тед орал операторам:
– Уберите крупный план. Этот бедолага похож на форель в ведерке.
Операторы взяли зал общим планом.
– Я не собираюсь терпеть подобные выходки, – сказал Брентон, повернулся и пошел со сцены.
Ошеломленные кандидаты сидели, разинув рты. Хейз мгновенно вскочил и вышел на подиум.
– Так какой был последний вопрос? – обратился он к залу, по которому прокатился сдавленный смешок. – Ах да, забастовка «дальнобойщиков». Что ж, имей я возможность переговорить с участниками этого конфликта в Нью-Йорке, в родном городе мистера Скатини, уверен, я бы нашел приемлемый компромисс, потому что американцам пора прекратить враждовать с американцами. Самая сильная, самая могущественная страна в мире сдает свои позиции – не потому, что мы не в состоянии конкурировать… но потому, что мы не можем сосредоточить усилия на главном. Я хочу изменить существующее положение. Вчера вечером я не стал останавливаться в отеле «Савой», как это сделали остальные кандидаты, я отправился к Баду и Саре Колфилдам на их ферму в Гриннелл. Их ферму того гляди приберет к рукам банк. И дело не в том, что они недостаточно трудолюбивы или не умеют планировать. Они, как и многие другие, вложили в свою ферму всю душу. Просто федеральное правительство предпочло не обращать внимания на их бедственное положение – оно занято повышением собственного жалованья в то время, как два человека здесь, в Гриннелле, штат Айова, теряют последнюю надежду. Больше всего в жизни я хочу заставить эту страну работать, заставить Америку работать на благо Бада и Сары – на благо всех вас.