Горин поднял на неё взгляд. Рая приложила палец к губам и положила на пол, ненужный ей пистолет. Горин кивнул. Пройдя мимо него, Рая щёлкнула задвижкой двери, и, повернувшись к Горину, спросила:
— Здесь безопасно говорить?
— Да, — кивнул Горин, он заметил пистолет своего охранника положенный незваной гостьей на ковёр, и решил, что это не убийца, — с кем имею честь общаться?
— Неважно, — ответила Рая, — мне не хочется, чтобы ваши люди меня видели, значит у нас очень мало времени.
Расстегнув спортивную сумку, Рая достала кейс, положила его на стол перед Гориным и открыла замок.
— Друзья, посланцем которых я являюсь, хотели бы чтобы вы ознакомились с содержимым кейса, — пояснила она в ответ на вопросительный взгляд Козьмы Гавриловича, — с содержимым делайте что хотите, но оно не должно попасть в руки президента.
— Почему я вам должен верить? — спокойно спросил Горин, к нему полностью вернулось спокойствие.
— Не знаю, — Рая пожала плечами, открыла кейс, вывалила содержимое на стол и проверила наличие компрометирующих отца бумаг. Удовлетворённо вздохнув, не обнаружив подобных документов, она подумала, положила пустой кейс назад в сумку и направилась к балконной двери.
— Вы куда? — Горин поверил действиям своей гостьи больше любых слов.
— Мне уже пора, — остановившись на пороге балкона, ответила Рая и добавила, вспомнив про мужчину, лежащего в соседней квартире, — ваш сосед не причём, он пьян без памяти.
Проходя мимо охранника, она отметила, что он начал шевелиться. Через пару минут она была уже на улице. Проверившись, двигаясь по пустынным проходным дворам, Рая вышла к ярко освещенной вывеске круглосуточного супермаркета и вошла в него. Купив необходимые ей вещи, она вышла на улицу и села в "Такси".
— В Домодедово, — коротко объявила она повернувшемуся к ней шофёру.
— Куда собралась красавица? — спросил водитель, уверенно ведя машину по пустым, в этот час, улицам.
— Бабушке в Израиль пирожки отвезти надо, — усмехнулась Рая.
— Тогда тебе надо во Внуково, — ответил, улыбаясь, водитель.
— Ничего, как-нибудь доберусь и из Домодедово, — ответила Рая, по привычке поглядывая в зеркало заднего вида.
Проблем с документами и билетами не возникло. В четыре часа ночи Рая уже находилась на борту самолёта Москва — Иркутск, который совершал посадку в Семигорске. Заняв своё место возле иллюминатора, она попыталась уснуть, зная, что лететь почти четыре часа.
Напряжение не отпускало, сон не шёл. Мысли крутились вокруг пресловутого Шамана. Затем, вообще не к ночи, вспомнилось первое, после школы ГРУ, задание.
Тогда из всей группы они остались втроем. Шальная ракета американцев и из всего взвода остались лишь они, стоявшие той злополучной ночью в секрете. А утром появились албанцы. До обеда они продержались, прячась в развороченном взрывом блиндаже. Вовремя подоспели сербы, их колонна проходила в километре от места боя, и, командир сербского патруля, решил посмотреть, что за шум идёт от расположения российских миротворцев. Оставив человек двадцать под холмом, албанцы ушли в зелёнку. Её и двух парней доставили в полевой госпиталь под Белградом, где было, не менее опасно, чем в Косово. Сначала её вообще приняли за мужчину, и, наскоро обработав рану на голове, положили в общую палату. Впрочем, сама она находилась в состоянии близком к шоку, всё окружающее представлялось кошмарным сном. Лишь к вечеру, когда нянечка принялась влажной марлей оттирать её лицо, сербы поняли что она женщина. Командир сербского патруля, доложил о них по команде, но БТР, посланный за ними, опоздал всего на час. Американская бомба сравняла госпиталь с землёй. Она вновь только благодаря чуду, осталась живой. Сердобольная нянечка пригласила её к себе домой помыться. Так как ранение было поверхностным, врач отпустил бой-Бабу, так её прозвали сербы, с женщиной.