Заслон не выдержал, когда на дороге в деревню появились военные. Вели они себя нагло. Словно захватчики, вламывались в дома, проводили обыски, мотивируя их поисками оружия, а на деле элементарно грабили людей.
Первыми жертвами солдат стали кладовщик и сторож зерносклада. Следом за колонной военных, в деревню въехало десятка полтора машин, предназначенных для перевозки зерна. Сторож и кладовщик отказались открывать ворота амбара без распоряжения управляющего. Прозвучала короткая очередь. Захлёбываясь кровью, кладовщик успел позвонить в контору и предупредить.
Ворота амбаров были взломаны, людей из близлежащих домов, под автоматами, погнали на погрузку зерна.
Получив сообщение от смертельно раненого кладовщика, Готфрид Эрихович позвонил электрикам с просьбой вывести из строя генераторы и обесточить всю деревню. Ценой этого стали двое раненых и один убитый. Расстреливая из дробовика изоляторы высоковольтной линии, электрики, не желая этого, поджарили пятерых солдат. Их убило шаговое напряжение, когда один из проводов упал на землю.
Солдаты озверели окончательно. Ворвавшись в школу, они пристрелили, преграждавшего, им дорогу, учителя биологии. А двоих, не успевших убежать через чёрный выход, школьниц изнасиловали.
Эта новость заставила мужиков взяться за оружие, но что могут сделать двадцать дробовиков против двух сотен кадровых военных. Стрельба в деревне то затихала, то вновь вспыхивала с новой силой. Управляющий, имевший именной карабин, применил его по назначению, подстрелив дюжину солдат. Только чудом ему удалось спастись из дома подожжённого зарядами подствольных гранатомётов. Спасся он в доме главного энергетика, заядлого радиолюбителя и мастера на все руки.
— Что делать? — Готфрид Эрихович сидел на кухне Владимира и плакал. Слёзы текли по закопчённым щекам, этого, уже не молодого, человека, оставляя белые полосы.
— Нужно звать на помощь, иначе солдатня попросту спалит всю деревню, — Владимир ходил из угла в угол, не зная, что ещё предложить. Жену и троих детей он спрятал в погреб, и, присыпав крышку снегом, не переживал за их безопасность. Найти вход в погреб можно было, только зная, где он находится.
— Кого звать? Милицию? — грустно спросил управляющий, — так они сами власть.
Владимир остановился посреди кухни:
— Готфрид Эрихович, помните по осени к нам приезжали четверо мужиков из Горска и предлагали вместе выступить против занижения цен на зерно?
— А… — протянул управляющий, — они ещё толковали что-то о русской вере, я честно сказать толком ничего не понял.
— Мне один из них, такой мордатый, оставил номер своего сотового, может стоит ему позвонить?
— Что даст этот звонок?
— Я откуда знаю, — развёл руками Владимир, — только что ещё предложить?
— Как ты дозвонишься? — управляющий кивнул в сторону не горящей лампочки.
— Думаю, что смогу, — усмехнулся Владимир, — энергетик я или нет?
Поколдовав возле своей радиостанции и пощёлкав тумблерами, Владимир достал из стола визитную карточку и набрал номер, используя номеронабиратель, собранный на живую нитку.
— Получилось! — взгляд, брошенный на управляющего, говорил, что Владимир скорее удивлён, чем обрадован.
Савва не успел положить телефон в карман, после разговора с ребятами из Горска, как он вновь заверещал.
— Аллё, — раздражённо произнёс он, поднеся телефон к уху. Раздражение объяснялось очень просто, в гости пришёл Ваха и закрылся на кухне. Ароматы, доносящиеся в самые дальние уголки дома, свидетельствовали о грандиозном пиршестве.
Ваха любил готовить, во времена юности он даже проработал некоторое время в ресторане. Но он любил так же поиздеваться над друзьями, не пуская их на кухню во время своих кулинарных изысканий.
Слушая абонента в пол уха, Савва удивился:
— Какая такая Марийка?
Вошедший в комнату Борис, имел весьма грозный вид.
— Савва, давай вынесем дверь на кухню, — предложил он, другу.
Выслушав собеседника, Савва улыбнулся.
— А, Марийка! — вспомнив свой визит в эту деревню, произнёс Савва, не обращая внимания на Бориса, — ну, привет. Гутен морген или гутен абен? Как дела амиго?