— Как занятия, Лотти?
— Не мог бы ты, пожалуйста, перестать называть меня Лотти, – умоляю я, – особенно на людях.
— Хорошо. Прекрасно. Чарли. Нет, мне это не нравится. Я все еще предпочитаю Лотти. Или, может быть, подойдет «веснушка»? Или «Рыжая»?
Находиться в компании Даза - все равно что оказаться выброшенной на сцену в середине представления, о котором ты ничего не знаешь. Все смотрят и смеются, хотя он совсем не смешной, и я не знаю, как с этим справиться. Он в центре внимания и наслаждается этим.
— Лейни тоже здесь? – Спрашиваю я.
— А что, у тебя к нему что-то есть?
— Нет. – Мой желудок немного скручивает, и я знаю, что только что солгала, что удивляет меня больше всего. — Все еще не нашел свои контактные линзы?
— Не-а, – отвечает он, поправляя очки на своем стильном прямом носу, — я предпочитаю выглядеть умным бизнесменом. Ты думаешь, это работает?
— Нет.
— Не утаивай правду, ладно? – Он слегка щиплет меня за бедро другой рукой. — Он занимается резьбой.
— А?
— Лейн. Он занимается резьбой. Выполняет очередной заказ для университета. – Его палец рисует маленькие круги на моем плече, и я снова оказываюсь в замешательстве от его привязанности.
— Где он вырезает?
— Значит, он тебе действительно нравится, – он одаривает меня озорной, вызывающей ухмылкой, которая всегда присутствует на его красивом циферблате.
— Мне никто из вас не нравится. Мне просто любопытно.
— Я не приму твою неприязнь ко мне лично. У него студия в художественной школе. Я думаю, он хочет сделать что-то противоречивое, например, полуобнаженную русалку или что-то в этом роде, которая должна находиться в фойе административной зоны. Так что это будет первое, что увидят посетители, когда войдут внутрь AU.
— Русалки безвкусны, – говорю я ему, наблюдая за группой девушек, проявляющих к нам большой интерес.
— Почему-то я не думаю, что Лейна Хантсмена волнует, что кто-то думает о его резьбе.
— Где его родители?
— О черт, ты так запала на моего кузена.
— Напротив, и ты собираешься ответить на мой вопрос.
— Неа. Это не мое дело говорить.
Имя Тони Монтана эхом разносится по группам, сопровождаемое пронзительным смехом, и я знаю, что они говорят обо мне, и ловлю себя на том, что уклоняюсь от прикосновений Даза. Похоже, прозвище перешло от Леру к этим мудакам. Это место чертовски жалкое.
— Ты заводишь друзей, Лотти? – спрашивает он, внимательно наблюдая за деятельностью своей большой группы подхалимов.
— Сколько раз я должна повторять, не называй меня Лотти. И мне не нужны друзья.
— Тони Монтана в доме, – кричит эта сучка Кендра и хихикает над собственной шуткой.
Даз с любопытством оглядывает группу.
— Кто такой Тони Монтана? – он размышляет вслух, вероятно, пытаясь понять, кто из его целующих в задницу знакомых парней по имени Тони.
Похоже, что обучать его должна я.
— Он главный герой старого фильма под названием «Лицо со шрамом». Ты должен это посмотреть, очевидно, картина действительно хороша.
Проходит несколько секунд, когда он переваривает информацию, все еще наблюдая за своими друзьями, в частности за стайкой кокетливых девушек, которые смеются над упомянутой шуткой. Его тело быстро напрягается, и он убирает руку с моего плеча, и я могу только догадываться, что он только что понял, о ком эта шутка. Улыбка исчезает, и его настроение портится, когда он неловко ерзает на своем месте, смущенный.
— Мне нужно на урок, – вру я и хватаю свою сумку, спасая его от позора, что его увидят со мной.
Он бурчит что-то на прощание, в то время как его взгляд все еще прикован к группе девушек.
Слезы жгут мне глаза, когда я отхожу за толстый ствол старого дуба и начинаю свой путь по садовой дорожке к Кэм-холлу. Я остаюсь в тени, чтобы скрыть слезы и охладить пылающие щеки, и задаюсь вопросом, как долго мне придется терпеть это, прежде чем они отпустят меня домой. Если бы я не была их сводной сестрой, никто бы меня не заметил, и я бы жила своей жизнью свободно. Если бы я не была сводной сестрой, меня бы здесь вообще не было.
— Кто, черт возьми, это сказал? – наполненный яростью голос прорезает воздух, и я замираю. Звучит так, как будто в голосе Даза проскальзывает гнев, но характер тона не соответствует личности. — Ты собираешься мне ответить?
Я возвращаюсь туда, откуда пришла, и встаю за стволом дуба, вглядываясь в группу, над которой возвышается Даз, кулаки сжаты, челюсть пульсирует.
— Кто это сказал? – он спрашивает снова, сосредоточив свое внимание на девушках.
— Это просто шутка, – возражает Кендра.
— Убирайтесь, – бушует он, – все вы можете отваливать. Поторопитесь.
Девушки хватают свои сумки и поднимаются на ноги в атмосфере замешательства и шока, создавая у меня впечатление, что это не характерно для обычно очаровательного Даза. Они были застигнуты врасплох или, может быть, просто перешли черту, которой раньше не существовало.
Нет, это тоже не то.
Я полностью осознаю, что это не проявление рыцарства, иначе он бы сказал это при мне. Это что-то другое. Его гнев глубок, и он касается не только меня.
— И, блядь, не возвращайтесь, – кричит он им вслед, когда они разбегаются, как напуганные полевые мыши.
Даз собирается отвернуться, когда замечает меня за деревом и на секунду запинается, удивленный тем, что видит меня там. Но он не замечает моего присутствия и вместо этого поворачивается к своим друзьям-спортсменам и говорит:
— Теперь, когда я убрал их с дороги, давайте немного поиграем в мяч.
Мрачное настроение улетучивается, и старина Хантсмен возвращается к себе настоящему, как по волшебству.
У меня кружится голова, когда я хожу кругами, задаваясь вопросом, что только что произошло. У меня скоро занятия, так что я вполне могу начать возвращаться в научную школу. По крайней мере, теперь, когда Даз ругает этих девушек за то, что они надо мной смеются, они, возможно, оставят меня в покое, так что он оказал мне услугу.
Затем я вспоминаю, что до сих пор не отправила это сообщение маме, и останавливаюсь как вкопанная у беседки в римском стиле, чтобы перечитать сообщение.
О черт. В моем отчаянии я, должно быть, случайно нажал отправить.
Не могу дождаться, когда увижу тебя, когда ты вернешься домой, если я выживу в этом гребаном центре содержания несовершеннолетних для титулованных сопляков.
Я должна была удалить все после запятой и переписать это. Прежде чем мама успевает отреагировать, я сообщаю:Проигнорируй последнее сообщение. Я была саркастична. Честно говоря, здесь все замечательно.
13
В моем кабинете антропологии кондиционер работает не должным образом, и даже при открытых окнах и работающем на полную мощность вентиляторе все равно удушающе жарко. Струйка пота стекает по моей шее сзади под косой, и я незаметно проверяю свои подмышки, чтобы убедиться, что дезодорант, которым я воспользовалась этим утром, все еще действует. К счастью, это так.