В первую дверь, к которой я подхожу, я стучу и жду ответа. Прижимая ухо к дереву, я могу сказать, что комната пуста, поэтому я перехожу к следующей двери. Эта дверь приоткрыта, и кто-то движется в пределах моего поля зрения. Осторожно я открываю ее, и у меня перехватывает дыхание от открывшегося передо мной зрелища.
Мужчина стоит топлесс спиной ко мне, опустив голову, и читает открытую книгу в своих руках. Без сомнения, это Лейн, но на что я не могу перестать смотреть, так это на черные татуировки, черепа, листья, символы, полностью покрывающие его спину.
Но в его боди-арте есть что-то еще. Шрамы. Несколько длинных линий едва заметных повреждений украшают его гладкую кожу. Бессознательно моя рука тянется, чтобы коснуться его ран, провести пальцами по карте шрамов. Чувствовать его.
Половица скрипит от веса моего движения, и он разворачивается. Я отступаю назад и опускаю руку.
— Прости, – выдыхаю я, в то время как мое сердце бешено колотится.
— Что ты здесь делаешь? – сухо спрашивает он, склонив голову набок. Спереди он так же божественен на вид, спортивные штаны свисают с бедер, плоская нижняя часть живота вылеплена в виде буквы V. Если бы пота было чуть меньше... Боже, я не могу пойти на это, мои щеки уже горят. Черт возьми, этот английский розовый цвет лица.
— Эм, ты попросил меня прийти. Или я неправильно прочитала твое сообщение? – Липкое ощущение ударяет мне в затылок, когда смущение душит меня изнутри от осознания того, что я, возможно, неправильно истолковала его сообщение. О черт, что за дура?
— В восемь вечера, я сказал.
Я вздыхаю с облегчением.
— Извини, я была с друзьями. Хм, так почему ты хотел, чтобы я пришла сегодня вечером? – Я очень стараюсь смотреть куда угодно, только не на него. На стенах фотографии классических автомобилей и резьба по дереву. В углу комнаты у окна стоит стул, сделанный из обрубка дерева, а рядом - кровать. Хорошая большая кровать королевских размеров. В комнате пахнет Лейном – сигаретами, мятой и деревом. Неплохо.
— Я не знаю, – говорит он, – я подумал, может быть, мы могли бы потусоваться.
— Как друзья?
Он небрежно пожимает своими голыми гладкими плечами.
— Неважно. – Он бросает книгу на кровать и делает шаг ко мне, и мои пальцы впиваются в кроссовки, призывая меня оставаться на месте.
— Эм, итак, я заметила шрамы у тебя на спине, – мой голос хриплый, напряженный от нервозности, когда он придвигается еще ближе, теперь всего в паре дюймов от меня. Не задумываясь, моя рука касается его небритого подбородка, где находится маленький шрам, и мой палец проводит по линии.
— Да, – говорит он, сузив блестящие глаза на моих губах, – я мужчина, сделанный из шрамов.
Во рту внезапно становится сухо, как в пустыне, и я облизываю губу в попытке увлажниться.
— Кто оставил их тебе?
Его брови опускаются ниже, когда раздражение и обжигающий жар исходят от него, и я немного запинаюсь, потому что мой вопрос направлен к сути. Если бы я могла повернуть время вспять, я бы переформулировала вопрос на «Откуда у тебя эти шрамы?». Теперь слишком поздно, и я думаю, что я только что испортила момент.
Он увеличивает расстояние между нами, отступая назад, и мое сердце замирает. Его глаза кофейного цвета бросают взгляд на дверь позади меня, затем он поворачивается, чтобы на мгновение взглянуть на точку на стене, как будто расшифровывая, что сказать.
— Мертвец, – наконец отвечает он, складывая руки на гладкой груди, отчего мышцы его рук превращаются в большие яблоки, и я вынуждена отвести взгляд. — Кто оставил тебе твой шрам? –выпаливает он в ответ.
Я снова облизываю нижнюю губу и отвечаю:
— Мертвец.
Улыбка растягивается на его лице, заставляя мое сердце петь, и он снова придвигается ко мне ближе.
— Что здесь происходит? – Голос Даза прорезает атмосферу, и Лейн отрывается от меня.
— О, привет, Даз, – говорю я как можно невиннее, хотя уверена, что мои красные щеки выдают меня.
— Что ты здесь делаешь? – Спрашивает меня Даз, переводя взгляд с меня на Лейни и обратно.
— Эм... – начинаю я.
— Я попросил ее прийти, – вмешивается Лейн, хватая конверт со своего комода. — Чтобы передать ей это.
— Что это? – Спрашиваю я, забирая конверт у него из рук.
— Наличные. Я уверен, что пятьдесят баксов, которые дал тебе Даз, к настоящему времени иссякли бы.
— Мне это не нужно, – лгу я и возвращаю его ему.
— Я бы не хотел, чтобы ты голодала, Шарлотта, – подчеркивает он, читая мою ложь и отказываясь брать конверт. — Возьми это. Там, откуда это взялось, есть еще много чего, и не будь слишком гордой и упрямой, чтобы просить большего.
— Хорошо, спасибо. Но я, вероятно, скоро найду работу, так что тебе больше не нужно будет давать мне пособие, держа меня здесь в плену. И как долго вы намерены держать меня в плену?
— Столько, сколько потребуется, – отвечает Даз, все еще ища признак того, что у нас с Лэйни ничего хорошего не вышло. Он откидывает пальцами свои темно-русые волосы назад, только чтобы они снова упали ему на лоб. — Я ничему здесь не помешал, не так ли? – этот вопрос был адресован Лейни.
— Нет, – быстро отвечает Лейн.
— Хорошо, – говорит Даз. – Я отвезу тебя обратно в Кэм-Холл, Чар.
— Я в порядке. Я могу ходить.
— Нет, уже темнеет, я отвезу тебя обратно. Я настаиваю.
— Хорошо. Хорошо, – сдаюсь я. Я слегка машу Лейни рукой. — Пока и спасибо за наличные.
Он поднимает брови, и я тут же задаюсь вопросом, что бы случилось, если бы Даз не появился. Черт, проблемы можно было бы избежать, если бы я просто закрыла за собой дверь Лейни, тогда Даз не заметил бы меня там.
— Я рада, что ты перестал называть меня Лотти, – говорю я Дазу, когда он идет за мной по коридору к лестничной площадке.
— Это на пробной основе, чтобы посмотреть, как мне это понравится.
— Итак, мое мнение о том, какое имя я предпочитаю, ничего для тебя не значит? – Спрашиваю я его, спускаясь по деревянной лестнице.
— Не совсем.
Оказавшись в своем Lexus, он спрашивает:
— Он прикасался к тебе?
— Нет.
— Хорошо.
— Почему это хорошо?
— К тебе вход воспрещен. Запрещен. Но я думаю, Лейн неправильно прочитал записку.
— А?
— Я шучу, – говорит он, заводя двигатель.
— Шутишь насчет какой части?
— Что он неправильно прочитал записку, потому что никакой записки не было.
— О. Точно. Итак, кто сказал, что ко мне запрещено подходить?
— Мы договорились, что привезем тебя сюда, в Аддингтон...
— Держать меня здесь в плену, – перебиваю я.
— Неважно. В любом случае, сначала я действительно не видел в этом проблемы, потому что... – Он надувает щеки, как рыба-иглобрюх, а затем выдыхает: — ну, ты знаешь.
— Нет, я не знаю.