— Ты не производишь хорошего первого впечатления, – говорит он мне. — Но чем больше я смотрю на тебя, тем привлекательнее ты становишься, и я вижу это сквозь веснушки и вьющиеся волосы.
— Ты такой добрый, – шиплю я.
— Спасибо.
— Это был сарказм.
— Я так и понял. В любом случае, – он сворачивает на мою улицу, – когда я сказал, сообщи мне, если тебе что-нибудь понадобится, я это имел в виду. Включая деньги.
Он подъезжает к Кэм-Холлу, и я кладу руку на ручку двери, собираясь ее открыть.
— Могу я спросить тебя кое о чем?
— Зависит. Если это как-то связано со днем свадьбы, то нет.
Я поражена, как быстро Даз может превратиться из озорного очаровашки в кого-то, с кем мне приходится вести себя осторожно. Это хорошее напоминание о том, что эти мальчики не мои друзья.
— Нет, это не так. Это о том дне, когда ты накричал на тех фанаток за то, что они назвали меня Тони Монтаной, – объясняю я.
Его настроение тут же портится.
— Что насчет этого?
— Это было не только из-за меня, не так ли? Я имею в виду… то, как ты злился, было не только из-за того, что они высмеивали меня. Была и другая причина.
Он облизывает нижнюю губу, ничего не говоря.
— Это тоже было из-за Лейна, не так ли? – Добавляю я. — Я видела его шрамы, Даз. Кто-то причинил ему очень сильную боль...
— Дело Лейни - это дело Лейни. И тебе нужно уйти.
— Извини. Я просто... – Я открываю дверь и ставлю одну ногу на тротуар, пытаясь сказать что-нибудь еще.
— Уходи, – кипит он, но я знаю, что его гнев не из-за меня. Даза что-то преследует, и это имеет прямое отношение к Лейни.
18
— Мои сиськи слишком большие для этого дерьма, – шипит Надя, когда мы бежим трусцой за мальчиками на нашей ранней утренней пробежке вокруг футбольного поля. Надя не спортсменка, поэтому я удивлена, что она решила присоединиться к нам сегодня в 6 утра, и я намеренно замедляю темп, чтобы она могла не отставать. Хотя я замечаю, что Джейк и Себ не делают скидку на наше новое пополнение, сбавляя темп.
Я не могу перестать задаваться вопросом, какая мотивация стоит за тем, что Надя вдруг стала проводить со мной все время. Я имею в виду…Мне нравится ее чувство юмора, и мы хорошо ладим, и у нас есть пара общих занятий, но я не могу избавиться от чувства некоторой подозрительности. Она была стервозна по отношению ко мне с первого дня, так что у меня есть веские причины быть осторожной.
— Разве у тебя не было свидания с Ксандером прошлой ночью? – Я умирала от желания спросить ее об этом с тех пор, как она появилась на поле сегодня утром.
— Ксавье, – поправляет она меня, – и он отменил встречу за час до назначенного времени.
— Какое у него было оправдание?
— Цитирую: «кое-что всплыло», –говорит она, затаив дыхание.
— Он назначил еще одно свидание?
— Не-а.
Я спрашиваю ее:
— Итак, разве ты не живешь в общежитии на стороне кампуса Леру?
Она стонет.
— Я в чистилище.
— Что ты имеешь в виду? – Осторожно спрашиваю я.
Ее бег замедляется до ходьбы, когда она пытается отдышаться, а затем быстро останавливается, уперев руки в бедра и сгорбившись. Я останавливаюсь с ней, хотя и не хочу. Мне нужно прогнать мысли о Лейни и Дазе, и больше всего о подвешенном. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу его лицо.
— Я нежеланна везде, – объясняет она между хриплыми вдохами. — С тех пор как мы с Аароном расстались, я как будто в немилости, меня постоянно игнорируют и смеются надо мной...
— Добро пожаловать в мой мир, – нажимаю я.
— Да, ну, ты бы поняла, и я сожалею о том, как я с тобой обращалась. Мне просто было больно я расстроилась, когда все жители Кэм-Холла проголосовали за то, чтобы меня выгнали, потому что я встречалась с Аароном.
— Это была единственная причина? – Я допытываюсь.
Она бросает на меня острый взгляд, который смягчается ухмылкой.
— Возможно, иногда я была немного грубой.
Из моего рта вырывается фырканье.
— Ну, а чего ты ожидала? Это как жить с кучей людей, которые всегда делают заметки, наблюдают за мной, куда бы я ни пошла , – визжит она.
— У меня та же проблема, – говорю я ей.
— Я знаю, но мотивация другая, не так ли? Я имею в виду, они наблюдали за мной, чтобы узнать, не обмениваюсь ли я информацией с Леру или еще какой-нибудь ерундой. Они следят за тобой, чтобы убедиться, что ты не сбежишь, так ты говоришь, хотя у меня есть подозрения, что ты скрываешь от нас информацию, но это твое дело.
— Я быстро усвоила, что с Хантсменами связываться не следует.
— Не хочешь уточнить? –спрашивает она.
— Нет.
Она раздраженно хмыкает, потому что отчаянно хочет узнать больше, но я просто не могу так рисковать. И снова мои инстинкты выдают предупреждающие сигналы о том, что, возможно, Надя действительно играет за другую команду. Я должна быть осторожна со всеми.
— Может быть, я смогу подергать за кое-какие ниточки и найти тебе комнату в общежитии на моей улице, – предлагаю я.
— Это было бы здорово, – вздыхает она.
— Я поговорю с одним из моих сводных братьев, – говорю я, думая, что, вероятно, лучше всего обратиться к Ройсу. — Имей в виду, что люди все равно будут делать заметки и фотографии, чтобы отправить их своему лидеру.
— Да, но, по крайней мере, на моей стороне будет друг, – говорит она, и я предполагаю, что она имеет в виду меня. Я близка к тому, чтобы спросить: «Мы друзья?» просто для пояснения. Если бы Себ не был ее братом, я сомневаюсь, что у нас было бы что-то общее друг с другом.
Говоря о Себе... Я прикрываюсь рукой от яркого света восходящего солнца и ищу их. Они не более чем два пятнышка вдалеке на фоне морской волны, вероятно, по колено погруженные в разговор об Xbox или соревнованиях по кикбоксингу. Вся спортивная площадка в нашем распоряжении, за исключением стаи скворцов, клюющих в траве, и, естественно, мое тело расслабляется, когда я нахожусь вдали от студентов и занятий. Я люблю раннее утро, когда тихо и неприметно и мир кажется намного меньше.
— Если бы Ксавье снова пригласил тебя на свидание, ты бы пошла? – Спрашиваю я Надю, когда мы снова начинаем медленную пробежку.
— Думаю, я бы так и сделала.
— Правда? Почему?
— Ну... очевидно, чтобы заставить Аарона ревновать.
— Очевидно.
— И из-за чистого любопытства. Ты знаешь, когда тебя привлекает мужчина, и тебе интересно, какой он под одеждой, и любопытно посмотреть, насколько хороши у него руки. Наверняка, у тебя был опыт в спальне.
— Да, у меня был парень еще в Веллингтоне. – Но прямо сейчас я думаю о теле Лейни, не о упомянутом бывшем парне.
— Что случилось?
— Ему предложили контракт на игру в регби во французском клубе.
— Вау, и он не попросил тебя уехать с ним?
Боль все еще зреет, и, возможно, этот разговор и французская девушка, которая ответила на его звонок, – это то, что мне нужно, чтобы двигаться дальше.