Открывается входная дверь, входит Ройс, снимает солнцезащитные очки и с любопытством поднимает на меня темные глаза. Я смотрю на него, прежде чем взбежать по лестнице и ворваться в свою спальню. Оказавшись внутри, я выдыхаю, плюхаюсь на кровать и смотрю в безупречно белый потолок, на котором не видно даже какашки от мух.
Но я не могу расслабиться. Мое беспокойство никогда не позволяет мне расслабиться, особенно здесь. Я сажусь и осматриваю комнату в поисках скрытых камер. Куда бы я ни пошла, моя паранойя приходит со мной, или это проявление бдительности. Это случилось со мной однажды, и через мой труп это случится со мной снова.
Зеленый пейзаж привлекает мое внимание из окна, когда я начинаю тщательно проверять комнату. Я останавливаюсь на мгновение, чтобы полюбоваться великолепным видом - великолепные сады, поле для гольфа, лес и холмы за ним. Лес.
Я отворачиваюсь от окна и продолжаю поиски в спальне, затем в ванной. Там чисто. Даже если бы я наткнулась на камеру, я не уверена, что бы я сделала или кому бы сказала.
Удовлетворившись, я спускаюсь вниз, чтобы повидаться с мамой, и нахожу ее на кухне, путающейся под ногами Вайолет. Она, вероятно, думает, что старается помочь, а Вайолет слишком вежлива, чтобы послать своего работодателя подальше.
— Мама, – кричу я, переплетая свою руку с ее и выводя ее из кухни, подмигивая Вайолет, и она отвечает слабой, но облегченной улыбкой. Я веду маму по коридору в зимний сад с видом на розовый сад, и мы садимся на удобные тростниковые диваны, окруженные тропическими растениями в горшках.
— Расскажи мне все о своем отпуске. – Мои глаза сканируют ее левую руку в поисках синяков, скрытых под рукавом.
— О, Лотти, это было чудесно, – вздыхает она, ее светлые глаза стекленеют, когда нахлынули воспоминания. — Это просто потрясающе. Ты получила фотографии, которые я отправила, не так ли?
— Да, это так. Это выглядит как другой мир. – Я снова бросаю взгляд на ее левый рукав. — Ах, мам, у тебя с рукава свисает нитка.
Она смущенно ахает, и я понимаю, какой взволнованной она стала, расстроившись из-за небольшого отрезка воображаемой нити.
— Позволь мне отломить её для тебя.
— Лотти, не тяни за нить, ты испортишь платье и сделаешь дырку. Это Versace, – добавляет она, потому что название бренда имеет значение.
— Я обещаю аккуратно.
Я сажусь рядом с ней и поднимаю рукав, чтобы убедиться, что я права. Три свежих синяка размером с кончик пальца.
— Мам, откуда у тебя эти синяки? – Спрашиваю я, делая вид, что отрываю небольшой отрезок нити.
— Ох уж эти, – вздыхает она, махнув рукой, как будто в этом нет ничего особенного. — Это было просто...
— Вот ты где, – напористый голос Роберта сотрясает зимний сад. Ему даже не нужно громко говорить, чтобы привлечь внимание аудитории, совсем как его сыновьям. — Вайолет приготовила этот джин с тоником для вас обоих, – говорит он, держа в руках два охлажденных бокала.
— О да, я люблю хороший холодный Джин-энд-Ти в жаркий летний день, – хихикает мама, беря один стакан из его рук, пока я беру другой.
— Я также захватил твой кардиган, – добавляет он, набрасывая ей на плечи голубой кардиган Chanel, – на случай, чтоб ты не простудилась.
Как удобно, внутренне ворчу я, потягивая G & T, которому не помешал бы еще один колпачок джина.
34
Рядом раздается знакомый заразительный смех, и я улыбаюсь про себя. Даз. Единственный и неповторимый. Наконец-то он здесь, и я несказанно рада. Он появляется рядом с гигантской юккой, у него растрепанные темно-русые волосы, очки, немного криво сидящие на носу, улыбка с ямочками, настоящий красавчик.
— Вот ты где, Чар, – воркует он. — Приходи в домик у бассейна, когда закончишь со старичками.
— Кого ты называешь старым? – Роберт смеется, и это первый раз, когда я вижу, как он шутит и расслабляется. Нежность к его младшему сыну очевидна и согревает мое сердце. — Я вижу, ты нарядился по такому случаю? – Отрезает Роберт, хмуро глядя на свою потрепанную белую футболку и спортивные штаны, низко сидящие на бедрах.
— Только лучшее для моего папаши, – улыбается Даз в ответ.
— Вы не возражаете, если я сейчас уйду? – Вежливо говорю я маме и Роберту.
— Конечно, нет, Лотти, у нас впереди все выходные, чтобы наверстать упущенное, – с гордостью говорит мама.
Я в мгновение ока убегаю из оранжереи, и Даз кладет руку мне на плечо, ведя меня по коридору мимо игровой комнаты к двери, которая ведет наружу, в сад роз, где мама и Роберт проводили свою церемонию. Теперь кажется, что это было так давно.
— Ты думаешь, Роберт искренне любит мою маму? – Спрашиваю я его, когда мы прогуливаемся мимо бассейна, огороженного решетками из вьющихся роз.
Он пожимает своими широкими плечами, корча гримасу.
— Я полагаю, он действительно выглядит счастливым, более спокойным.
Домик у бассейна в форме дымчатой коробки размером примерно с небольшую квартиру с видом на бассейн. Ройс отдыхает в шезлонге на открытом воздухе с бутылкой пива в одной руке и толстяком Блантом в другой, а Боб Марли играет из аудиосистемы. Домик у бассейна - это одноместный комната с хорошо укомплектованным баром и дверью, ведущей в ванную комнату.
— Пива? – Спрашивает меня Даз.
— Конечно.
Ройс протягивает мне косяк, чтобы я взяла, но я отказываюсь.
— Ты не куришь?
Я качаю головой.
— Тебе стоит начать. Может, это тебя успокоит, – предлагает Ройс.
— Разве тебя не проверяют на наркотики перед футболом? – Я спрашиваю его.
— Сезон еще не начался. И да, время от времени нас проверяют на наркотики.
Из бассейна доносится плеск, и я смотрю в том направлении, чтобы увидеть мужчину, поднимающегося из воды, его мускулистую спину и руки покрывают татуировки, черные шорты прилипли к телу, сильные бедра, блестящая влажная кожа, и я не могу отвести от него глаз.
— Закрой рот, Чар, муха может отложить туда яйца, – хихикает Даз, и я тут же захлопываю рот и заставляю себя отвести взгляд.
Боковым зрением я вижу, как Лейн вытирается полотенцем у бассейна, надевает спортивные штаны и заходит в домик у бассейна топлесс.
— Шарлотта, – заявляет он, удивленный тем, что я здесь, и проводит пальцами по своим насыщенным черным волосам.
— Привет, – застенчиво отвечаю я, мои чертовы щеки пылают как сумасшедшие. Прямо сейчас я чувствую себя такой дурой.
— Дай ей немного травки, чувак, – ухмыляется Ройс, передавая косяк Дазу.
— Во сколько подают ужин? – Спрашивает Лейн, усаживая свою задницу на шезлонг рядом с Ройсом и прямо напротив меня.
— Семь или восемь или что-то вроде того, – отвечает Ройс.
Даз сильно дергает за косяк, обхватывает рукой мою шею и откидывает мою голову назад, так что у меня отвисает челюсть. Затем он выдыхает дым мне в рот, заканчивая тем, что целует меня в губы.