— Мама, если он причиняет тебе боль...
— Не будь смешной.
После этого атмосфера испортилась. После моего комментария за ужином она и так была напряженной, а дальше стало еще хуже. Итак, я почувствовала облегчение, когда появился Лейни, чтобы вывести меня на прогулку, и чертовски надеялась, что он не заметил выражение лица, которое делает моя мама, когда он рядом. Она напрягается и натягивает тонкую улыбку, в то время как ее светлые глаза неодобрительно изучают его татуировки. И мое сердце болит за него из-за этого.
— Очевидно, она была опустошена, когда ты уехала в Новую Зеландию, – объясняет он. — Такое чувство, что ты ее бросила.
— Да, я знаю, – вздыхаю я, когда его рука переплетается с моей. — В некотором смысле я так и сделала.
— Сразу после того, как твой отец убил Алана Лонгмайра, а затем покончил с собой, верно? – он говорит спокойно.
— Верно. – К счастью, темно, и он не может видеть выражение моего лица.
— Видишь, это то, чего некоторые люди не понимают. Иногда боль внутри настолько сильна, что у нас нет выбора, кроме как бежать, – тон его голоса такой успокаивающий.
— Да, – выдыхаю я.
— Или убивать, – добавляет он, как раз когда открывает решетчатую калитку в зону бассейна, и я решаю проигнорировать его комментарий. Вместо этого я осматриваю окружающую обстановку - черную воду, бьющуюся о бортики бассейна, яркие звезды в ночном небе, уханье совы вдалеке, вероятно, в лесу.
Он снимает ботинки.
— Хочешь поплавать?
— У меня нет купальника.
— У меня тоже, – говорит он, стягивая через голову свою белую рубашку на пуговицах и отбрасывая ее в сторону. — Ты что, так и собираешься здесь стоять?
— Я…
— Твой выбор, – заявляет он, сбрасывая свои черные брюки, за которыми следуют обтягивающие боксеры.
— О боже... – Я застенчиво выдыхаю, отворачиваясь от него, а затем поворачиваюсь обратно, когда он падает в воду, обдавая меня прохладной водой.
— Давай, Шарлотта, – подбадривает он, снова брызгая на меня. — Здесь темно. Никто тебя не увидит.
Единственный свет исходит от фонарей в доме в нескольких футах от нас и тусклого молочного сияния четверти луны в небе.
Я снимаю сандалии и осторожно поднимаю через голову платье Нади под хор волчьих свистков, доносящихся от Лейни.
— Я думала, ты ничего не видишь?
— Я немного вижу, – заявляет он.
Когда я колеблюсь, он снова окатывает меня брызгами, и в спешке я расстегиваю лифчик без бретелек, сбрасываю трусики и прыгаю в черную воду, вскрикивая при ударе.
Вода так бодрит мою кожу и обнаженный клитор, что я начинаю возбуждаться и ищу Лейна. Но я нигде его не вижу.
— Лейни, – кричу я шепотом, осматриваясь по сторонам.
Я поворачиваюсь направо, когда слышу плеск воды о бортик бассейна.
— Лэйни. – Он не отвечает, и в воде нет никакого движения, и я, кажется, совершенно одна.
Эта ситуация вызывает у меня приступ тревоги, бегства или борьбы с гормонами, и я начинаю выбираться из бассейна, чтобы избежать того, что, черт возьми, здесь происходит.
Как только я поднимаю свое обнаженное тело из воды, чья-то рука хватает меня за ногу и тянет обратно вниз, и я визжу от испуга, бешено брыкаясь. Рука ослабляет хватку, и безумно горячий монстр глубины всплывает прямо передо мной. — Мудак, – рычу я, выплескивая воду на его лицо.
Вода капает с его обнаженной груди, а широкие плечи мерцают в тусклом свете луны. Он придвигается ближе, и мое сердце колотится о грудную клетку, у меня перехватывает дыхание, а желание охватывает мое тело. Возникает секундное колебание, прежде чем его рот завладевает моим, и я таю.
Сильные руки обхватывают мой торс, ладони хватают за ягодицы, прижимая меня к бортику бассейна. Его возбужденный член несколько раз ударяется о мое бедро, прежде чем он двигает бедрами, целясь в мою киску.
— Лэйни, – выдыхаю я в рот, – трахни меня.
— О, я так и сделаю, Шарлотта, – заверяет он, так чертовски сексуально своим глубоким хрипловатым голосом.
Мои руки кружат по его скользкой спине, пробегая по каждому неровному шраму и мышце, когда я сдаюсь, давая ему разрешение использовать мое тело так, как он желает.
Он невесомо приподнимает меня над водой, берет мой правый сосок в рот и сильно сосет, заставляя меня вскрикивать и изнемогать под его прикосновениями.
— Трахни меня, – стону я, откидывая голову назад, чтобы погрузиться в приближающийся оргазм.
Мгновенно он отпускает мой сосок, меняет наше положение и одним движением вводит свой член в меня. Я вскрикиваю от мучительной эротической боли, которая быстро превращается в экстаз, когда он двигается внутри меня.
— Надеюсь, ты что-нибудь принимаешь? – он ворчит, увеличивая темп, крепко сжимая руками мои ягодицы, в то время как мои руки отчаянно держатся за его шею.
— Да, – предполагая, что он имеет в виду контрацептив.
Темп увеличивается, входя глубже, жестче, тараня меня так, словно от этого зависит его жизнь, издавая стоны при каждом толчке, плеск воды поет нам серенаду. Мое тело танцует с его, легко скользя по его члену, двигая бедрами в ритме с его. Прохладная кожа к коже.
Оргазм переполняет меня, и я больше не могу сдерживаться. Все мое тело сжимается, моя киска прижимается к его члену, и как только экстаз овладевает мной, на другой стороне бассейна вспыхивает огонек.
Я вижу лицо Ройса, освещенное оранжевым пламенем, когда он медленно зажигает свой косяк, устремив на меня свой темный взгляд. В этот крошечный проблеск света я вижу обоих братьев, лежащих на шезлонгах, как будто они были здесь все это время, до того, как погасло пламя.
И по какой-то долбаной причине это заводит меня еще больше.
Когда оргазм достигает своего пика и гремит по моему телу, заявляя права на меня и уничтожая, из моего рта вырывается пронзительный крик, эхом разносящийся по ночному небу.
36
Я просыпаюсь от отдаленных звуков резкого треска, за которыми следует автоматная очередь. Снова и снова. Место рядом со мной все еще теплое, хотя я знаю, что Лейн покинул мою кровать пару часов назад, но я все еще тянусь к нему, представляя, что это твердое, подтянутое тело все еще здесь. Все еще баюкает мои изгибы и целует мою влажную кожу.
После заплыва мы переоделись в темную, мокрую одежду, прилипшую к нашей коже, а затем запрыгнули в горячий душ в домике у бассейна. Все это время я притворялась, что братьев Хантсмен там нет, сидя в темноте, и когда мы наконец вышли из душа, теплые и сухие, две внушительные фигуры исчезли.
Мы с Лэйни вприпрыжку побежали обратно в мою комнату, где упали на мою кровать и снова трахнулись, как животные. И где-то ночью, когда я лежала без сна с закрытыми глазами, он поцеловал меня в лоб и выскользнул из моей комнаты.
Когда я бездумно провожу рукой по тому месту, где было его горячее тело, в мою руку попадает твердый предмет. Крепко сжимая его в кулаке, я расплываюсь в улыбке, когда встаю с кровати и открываю жалюзи, чтобы полюбоваться утренней дымкой пышной зелени. Далеко справа я вижу трех мальчиков и их отца, стоящих на лужайке с винтовками в руках. Кто-то кричит: — Бросай! - и глиняная птичка взлетает в воздух, и один из них стреляет в нее.