38
Мой матрас прогибается, и я даже не утруждаю себя открытием глаз, потому что знаю, кто это.
— Не делай так со мной больше, – рычу я.
— Что делать? – Его теплое дыхание щекочет мой нос, но я все еще отказываюсь открывать глаза.
— Оставлять меня одну в этом большом страшном доме с моей матерью.
Он посмеивается, когда его пальцы играют с моими волосами.
— Завтра.
— Завтра?
— Мы снова встречаемся завтра.
— Я тебя ненавижу.
— Я знаю.
— Я видела, как моя мама делала Роберту минет, – вылетает у меня изо рта. Я ничего не могу с собой поделать. Необходимость разделить это бремя огромна.
Лейн стонет.
— Я так не хотел этого слышать. Теперь этот образ запечатлелся у меня в мозгу. Фу, гадость.
— Ты не видел этого по-настоящему.
— Я не хочу видеть это по-настоящему. В любом случае, почему ты так рано легла в постель? Сейчас только семь.
— Потому что я в депрессии, и мне не с кем поиграть.
— Я поиграю с тобой.
— Ты будешь? – Я открываю глаза, и этот темный, мерцающий взгляд поражает меня прямо в клитор. Его голова лежит на подушке, и это лицо всего в паре дюймов от моего. Он такой чертовски горячий, что это должно быть преступлением. — Мне нравится нож, – шепчу я.
— Хорошо, – говорит он слегка застенчиво, что чрезвычайно привлекательно.
Я беру его руку в свою и несколько секунд массирую его мозолистую ладонь, прежде чем скольжу ею вниз по своим трусикам.
— Делай все, что в твоих силах, – произношу я одними губами, проводя его пальцами по моему клитору и вздыхая от того, как хорошо это ощущается.
Его глаза остаются прикованными к моему лицу, когда я двигаю бедрами навстречу его руке, соблазнительно прикусывая нижнюю губу. Я тянусь к пуговице его джинсов и расстегиваю ее, чтобы схватить его член. Он тверд как камень, зрачки расширены, ухмыляется, но он не принимает активного участия в этом действии, просто наблюдает и позволяет мне взять под контроль его руку.
— Ты не хочешь поиграть со мной прямо сейчас? – Я спрашиваю его.
Его улыбка становится шире, а ноздри дразняще раздуваются.
— Прекрасно, – говорю я, отталкивая его руку.
— Нет, ты не должна, – рычит он, перекатывая меня и прижимая животом к кровати. Я тяжело дышу, когда он одним движением стягивает с меня трусики и шорты. Зубы впиваются в мои ягодицы, теплые руки пробегают по губам моей киски и по моей ягодичной щели. — Такая чертовски мокрая.
Перекатывая меня на бок, его голова вклинивается между моих ног, и я вскрикиваю, как только его язык омывает мой клитор. Он вытаскивает свой член и двигает бедрами ближе к моему лицу, и я широко открываюсь, чтобы впустить его. Рука толкает мою голову вперед, беря большую часть его длины в мой рот, одновременно облизывая мой клитор быстрыми движениями. Я скольжу вверх и вниз по его члену, изо всех сил стараясь не прикусить его, но он диктует темп.
Мои сдавленные стоны становятся громче, и сок из моей киски заливает рот Лейни. Солоноватый вкус члена Лейна и быстрые толчки в мой рот только усиливают жар, пронизывающий меня насквозь. Местечко у меня между ног горит, мой клитор такой нежный, что мне нужна разрядка, чтобы избавиться от моих страданий.
Когда я начинаю переполняться, предвкушая оргазм, он вырывается из моего рта и перекатывает меня обратно на живот. Приподнимая меня на коленях, он просовывает свой член сзади и жестко и быстро трахает меня. Звуки быстрых шлепков его яиц о мой зад наполняют воздух, наряду с моими криками и его ворчанием.
— Я кончаю, – вздыхаю я, — Лейн, я кончаю, – и его темп увеличивается, пока оргазм не наступает быстро, оглушительно, и я откидываю голову назад и вскрикиваю, немедленно закрыв рот рукой, чтобы заглушить свой крик.
Он издает низкое рычание, когда теплая сперма извергается внутри меня и слегка шлепает меня по заднице. Поцелуи осыпают всю мою спину, прежде чем он вытаскивает и убирает свой намокший член. Притягивая меня ближе к себе, мы прижимаемся друг к другу - его твердые, прямые линии к моим мягким изгибам.
— Ты кого-нибудь подстрелил? – Спрашиваю я, сбрасывая свои промокшие трусики на пол.
— Немного. Пару вальдшнепов.
— Ты их ешь?
— Нет. Мы отдали их собакам.
— Каким собакам? Я не видела никаких собак.
— Охотничьи собаки.
— Где держат собак?
— На соседней ферме.
Я вполне удовлетворена его ответом и закрываю глаза, позволяя теплу его тела успокоить меня.
Когда я снова просыпаюсь, в комнате темно, и я одна в постели, задаваясь вопросом, было ли это просто сном. Но когда я наклоняюсь, я обнаруживаю, что моя задница все еще голая, а клитор болит, и понимаю, что это действительно произошло. В третий раз за эти выходные Лейн трахал меня так, словно завтра не наступит, и мне это понравилось. Время на моем телефоне, и оно показывает 11.08 вечера. Я спала в объятиях Лейна с 7 часов вечера и предполагаю, что он вернулся в свою кровать, хотя для побега немного рановато. Так что, может быть, он в ванной.
Нет смысла беспокоиться об этом, и я снова закрываю глаза, пока кто-тл не шепчет мое имя, и я резко открываю их.
— А?
Большая фигура движется в темноте, подходя ближе, пока они не оказываются на краю моей кровати. Я тянусь за своим ножом, который стратегически расположен на прикроватных тумбочках рядом с моей кроватью, и вытаскиваю его из ножен.
— Кто там?
— Я, – отвечает он, и матрас прогибается.
— Даз? Что ты делаешь?
Единственная простыня, прикрывающая мое тело, приподнимается, и прохладный воздух обдувает мои обнаженные ноги. Поцелуи поднимаются от моих лодыжек к внутренней стороне бедер, и внутри моего тела происходит настоящий цирк.
— Ты знаешь, как сильно я хочу тебя, Чар, – напевает он. — Ты знаешь, я хотел тебя с первого момента, как встретил в лесу. Горячая, огненно-рыжая, лежащая на мне сверху, возбуждающая меня. Ты знаешь, что я бы трахнул тебя на спортивной площадке, если бы у нас не было зрителей.
— Даз?
— Ты сказала мне трахнуть тебя, так что я здесь. Готов и желаю.
— Даз.
— А? – Он прижимается ртом к моей киске и просовывает язык внутрь, и я выгибаю спину, пытаясь бороться с тем, как сильно мне это нравится.
— Что насчет Лейни?
— Он здесь, – его голос вибрирует в моем клиторе, когда он говорит.
— Где?
— Здесь, детка, – отвечает Лейн, стоя надо мной. Прежде чем я успеваю подумать, он хватает меня за запястье и вырывает у меня нож. — Ты можешь причинить кому-нибудь боль, Шарлотта.
— Что происходит? – Спрашиваю я, поскольку беспокойство создает хаос в моем животе.
Лейн наклоняется и завладевает моими губами, глубоко целуя меня, и снова я отдаюсь его прикосновениям и вкусу. Пока я поглощена Лейном, Даз медленно входит в меня, и я отстраняюсь от поцелуя Лейна и тяжело дышу, комкая простыню в кулаках, чтобы помочь свести на нет боль от того, что мои стенки расширяются от размера его обхвата.