Мучительная внутренняя борьба завершилась победой здравого смысла над похмельным синдромом, и Гаррик, скользнув выразительным взглядом по бутылке с коньяком, решительно навернул кефира.
— Что будем делать? Они хотят пообщаться с тобой… и, главное, со мной!
Я не стал ему отвечать. Забавно, скоро из Жизни вообще исчезнет всякое действие, останутся одни телефонные переговоры. Цивилизация уже стольких довела до секса по телефону! Получил свое удовлетворение и я: бедняга гардеробщик, видно, и впрямь не хотел больше высокого искусства, потому что сразу же выложил мне координаты Насти, Анастасии Олеговны Сергеевой, 1972 года рождения. Не такая уж молоденькая тростиночка — по кабацким меркам!
— Смотри, — предложил я Гаррику, — в наших силах облагодетельствовать следствие описанием свалившего мотоциклиста, того бойца в черном кожане. Еще мы можем поведать им сомнительную, на их взгляд, байку о том, как нехорошая девушка Настя заманила галантного джентльмена Диму на место преступления.
— Почему сомнительную?! — перебил он меня.
— Потому что милицейские не станут снимать перед дамой сапог. И она не расколется. И скажет, что все это брехня. Но тогда следствию покажется странным, что я оказался там, где шлепнули моего знакомого. А сказать, что меня там не было, будет уже сложно, если мы хотим описать им киллера-мотоциклиста. Адрес ее у меня есть. Я понимаю, что ты замазан чуть меньше меня. Поэтому — решай сам! Но мне кажется, имеет смысл сперва с ней поболтать, а потом сдаваться милицейским. Вместе с Настей, конечно.
— Мы как раз не постирали вчера носки… — задумчиво пробормотал Гаррик. — Я думал надеть новые… Стоит?
— Решай сам! — повторил я.
— Ладно, похожу денек в грязных! — улыбнулся он мне.
Это было благородное решение.
И мы поехали на Тверскую, дом шесть — в гости к девочке Насте. Конечно же, муниципальным транспортом. Хотя пока мы шли до метро «Академическая», я успел продрогнуть без своей серой куртки. Мы поступили с ней мудро: всю ночь бросали на нее окурки, а затем все же выкинули в мусоропровод. Но в таком виде она уже не могла удивить жэковские службы — кто же хранит старые прожженные одежды?
— А что там, на месте, никто не видел высокого парня в серой куртке? Тебе твой человек не сообщил? — осведомился я у Гар-рика на «Чернышевской».
— Не он же дело ведет! Даже если кто и видел, он мог не узнать. А если и узнал — как я мог у него спросить?! Подумай сам! Все равно что прямо сказать: знаю, мол, одного парня в таком прикиде…
Оптимизма во мне не прибавилось.
До сих пор я не понимаю, на что мы рассчитывали. Но видимо, какой-то результат от этого визита ожидался. Мы прошвырнулись пешком по Салтыкова-Щедрина, обошли Таврический садик и, поклонившись Башне Вячика Иванова (тот еще был беспредельщик!) свернули с Таврической на Тверскую! Мой любимый район! Церквушка, пьяницы, чешское консульство и современные здания ближе к Шпалерной.
— Совпадение? — намекая на близость цехов «Морфизприбора», спросил Гаррик.
— Что толку гадать? Даже если и не просто совпадение, что, есть мысли, как нам это может помочь? Ну, допустим, гуляла вчера Настя около шести вечера с любимой ящерицей по Шпалерной, увидела, как мы заходим на завод, может быть, даже сама позвонила в «Астратур» — что это меняет?! И чем концептуально отличается от нашей первоначальной версии о том, что за нами вчера следили от «Розы ветров», а когда сообразили, зачем нам понадобился токарь, решили наказать? И меня замазать, и Михалыча шлепнуть за подобные промыслы!
— Да, первоначальная версия логичней Только ты не ори, не волнуйся. Вот, кстати, и дом номер шесть. Парадная во дворе.
Это он кстати добавил, а то я б ему показал, как меня успокаивать! Это меня-то, спокойного, как Видал Сассун и кондиционер в одном флаконе!!
И на что только мы рассчитывали! Конечно, Настя со вчерашнего дня дома не появлялась. И вообще-то она обычно снимала комнату где-то на Ржевке, но пару недель назад хозяева вытурили ее за неуплату, и мыслящая тростинка вернулась было в родные пеналы (иначе эту квартиру с узкими коридорами назвать и нельзя!), но вчера около шести за ней кто-то заехал, «наверное, на машине, у Настеньки все друзья солидные, самостоятельные», и милая девушка исчезла, не прихватив и зубной пасты.