— Палец, мой палец! Из-за вас! Он бол тается!
Тщедушный благоразумно отскочил.
— Он болтается!
Мой «щит» продолжал свои деморализующие вопли, к тому же, поднявшись на ноги, оказался между мной и бритым, на время блокировав погоню. Теперь имело смысл напрячь ноги. Что я и сделал.
— Он болтается! Лучше бы по голове!
Выскакивая на Малый, я хмыкнул: палец оказался для кого-то важней головы, очевидно, потому что пальцем можно ковыряться. Я предпочитаю есть.
Только в тачке — ох, как мне повезло на нее быстро наткнуться, — до меня дошло, что один пинок по голове я все же схлопотал. И у меня появилось ощущение, что она болтается.
— Ты не собираешься меня убивать и грабить? — с надеждой спросил я у мужика за рулем.
Взглянув на меня странно, он чуть-чуть отодвинулся и попросил заплатить вперед.
Вечер невезения закончился? Алешке-то, во всяком случае, повезло, что она не подъехала за те сорок минут, что я с такой пользой для своего здоровья и общества провел вне дома. Я бы ее убил! Ничего, убью завтра! Но что же с ней все-таки?
Навернув хлеба с анальгином, я повалился на жесткую кровать и провалился в какие-то темные, неприятные сны.
— Нет, не надо! Ты что!
— Заткнись, дай ей разок!
— А-уу…
— Да что вы, подонки, делаете?
— И ты по почкам хочешь? Ну-ка, скинь юбчонку.
— Сукин сын!
— Какая лексика! Как раз для шлюхи! Смотри, детка, ты сейчас не только юбочку скинешь, но и ножки сама раздвинешь, это ведь лучше, чем всю жизнь кровью писать, вон, взгляни, как этой хреново!
— Ха-ха-ха, это ты ей красиво объяснил! О, другое дело!
— Ну иди ко мне, бери, придурок…
— Да ты посмотри, как она легла, она ж нас оскорбить хочет!
— Это точно, еще и обижает! Подбери шмотки, а я тут маленько поучу девочек. Ты, бля, королева Виктория, бревном-то не лежи, это для здоровья вредно.
— Одежда!!
— Будешь нежной, получишь. Потом когда-нибудь, а пока вот на, попробуй кое-чего другого!
— Да вы что, ублюдки… ай-а-аааа! Мальчики, милые, хорошие, не надо, нет, нет, нет, нет… ай… А! Ой-о-у-у…
— Не вой. В следующий раз будешь нежнее. И со мной, и с другими. С людьми нужно быть нежной, слыхала? Встань, утри подруге сопли, смотри, ничего кровью не перемажь…
Пропащий день
Наверное, голову мне все же сотрясли. Что мне снилось — не помню, но проснулся таким разбитым, словно мне всю ночь гоняли Хичкока. Разбитым! Это именно то слово! Над виском с правой стороны вздулась огро-менная шишка, голова гудела, как Царь-колокол, и казалась такой же пустой внутри.
Крепкий чай, еще чашка, еще… Мда, однообразный какой-то вечерок вчера приключился. Наверное, во всем виноват ветер? Но где же все-таки эта редиска?
Мое вчерашнее раздражение поулеглось. Если вчера мне верилось, что Аленушка просто загуляла, с утра пораньше я так же уверенно посчитал, что случилось что-то серьезное. Придурков озабоченных много, девочка она безалаберная, поймала с подругой не ту тачку — вполне могли завезти куда-нибудь да трахнуть, нынче, говорят, это модно.
Набирая Аленушкин номер, я был почти уверен, что услышу какие-нибудь неприятные, но конкретные новости. Моя уверенность от меня увернулась. Дома ее не было. И, самое поганое, мне пришлось объяснять ее маме «почему Аленушка не позвонила, как доехала, мы договаривались с ней, Дмитрий… "
— Она, к сожалению, так и не доехала, Степанида Викторовна. Собиралась, да, но потом звонила, говорила о какой-то встреченной подруге. Нет, имени я не спросил. Да, вроде бы собиралась, но я не думаю, что вам стоит так волноваться…
В одной емкой фразе дав исчерпывающую характеристику моим умственным способностям, Алешкина мама бросила трубку, чтоб сразу начать обзванивать милицию, морги и больницы.
Одной заботой меньше. Честно говоря, когда она мне сказала, что у Алешки билеты на дневной суперэкспресс до Москвы, я и сам было подумал это сделать. За исключением милиции, возможно: если они все же, допустим, уехали с подружкой на какую-нибудь далекую дачу, неприятностей потом не оберешься. С другой стороны, милицейские так загружены работой, что обыкновенно при исчезновениях все равно находят человека слишком поздно.
Корнев должен был уже быть в своем офисе, и я решительно потянулся к телефону.
— Игоря Николаевича, пожалуйста!
По этому номеру абонентов не отшивали, это был один из закрытых телефонов вице-президента концерна «Астратур» — из тех, что не печатают на визитках. Мне ответил охранник:
— Перезвоните через пару минут, он заканчивает совещание.