Коротко стриженный парень с удлиненным лицом, которое можно было бы назвать и аристократичным, если бы не дважды, как минимум, перебитый нос, покуривал в моем кресле у окна. Он сидел вполоборота ко мне. За ним, точней, за ними — и за парнем и за окном, — сияло что-то очень похожее на блики утреннего солнца.
Пощипывание ощущалось над правым глазом и на макушке. С трудом подняв руку, я с удивлением обнаружил на своей голове тугую повязку.
— Лекарь хороший, только что ушел, — не повернувшись, бросил парень в кресле. — Ничего особо страшного, голова разбита, но не пробита. Алкоголь противопоказан. Лекарь сказал, что может случиться отек. Не балуйся с коньячком.
Привычка говорить короткими фразами сохранилась у него с детства. С тех пор как мы подружились. Наверное, потому, что я его все время забалтывал. Но сейчас мне нужно было рассказать ему слишком много, а я… я находился не в лучшей форме.
— Зря ты впутал мафиозников, этот «Ас-тратур». Сразу бы мне сказал. Вдвоем бы в два счета нашли, — холодно сказал Атас.
— Откуда ты знаешь?
— Да ты пока без сознания был, языком молол. Раз пять одно и то же. Можно выучить. Я выучил.
— Ну и?..
— Золотишко, серьги носила?
— Да нет… Одевалась дешево. Но со вкусом.
— Значит, их не грохнули. Может быть, не грохнули.
Я попытался встать. Получилось. Но из-за проклятого зеркала я чуть снова не навернулся. Оно висело довольно далеко от меня и столкнуться с ним я мог только взглядом. Что и произошло. Столкновение оказалось сокрушительным для моей психики. Марлевый шлем у взглянувшего на меня олигофрена начинался сразу над глазами, скрывая брови и уши; лицо его казалось безобразно распухшим, а взгляд — испуганным. Встретившись со мной взглядом, олигофрен в зеркале болезненно сморщился и покачнулся, жалобно взвыв:
— А-а!
— Что такое?
— А… а который сейчас час? — нашелся я.
— Скоро десять. Утра. Мне пора.
Нет на свете дружбы и взаимовыручки!
— На службу?
— Какая служба! С тех пор, как нам запретили оперативную работу, мы в конторе вкалываем не больше, чем троечники в каком-нибудь НИИ!
— А куда?
— После того, что ты мне рассказал, считаю, нужно похмелить именинницу. Первым делом. Потом — узнать, что нашли твои ма-фиозники.
— Я с тобой?
— Посмотри! На себя. Нет! Сиди. Жди.
Мафиозники позвонят — расскажешь. Найдем мы твою тетку!
— Угу… весь вопрос — в каком виде.
Атас счел ниже своего достоинства отвечать на этот вопрос.
— Что, адрес я тебе тоже сказал? Он рассмеялся.
— Ты рассказывал так подробно… Его перебил телефон.
— Дмитрий, срочно свяжись со мной.
Корнев. — Прозвучало из динамиков отрывисто и зло.
— Что-то случилось!
— Без резких движений!
Атас оказался прав: голова закружилась, едва я нагнулся. Пришлось присесть на пол. Корнев взял трубку сам.
— Игорь ни…
— Ты впутал нас в дерьмо, друг мой старинный. Срочно в головной офис!
Таких интонаций в голосе Корнева я не слышал с тех пор, как один раз случайно подслушал обрывок его телефонного разговора с Грецией. Тогда Игорь узнал, что местные туристические фирмы собираются дружно и вместе потеснить «Астратур» на курортах Пелопоннеса.
— Игорь, я не смогу, меня вчера отметелили…
Голос в трубке несколько смягчился:
— Мало тебе! Если говорить можешь, значит, можешь и приехать. Я пришлю шофера за тобой. Давай. Ты нужен здесь. Тебя ждут.
— Что стряслось? Их нашли?
— Шофер будет через пятнадцать минут. Серый «линкольн» со стальным отливом.
Бессмысленно посмотрев на трубку, из которой пошли короткие гудки, я проинформировал Атаса:
— «Астратур» на что-то наткнулся. Что-то серьезное. Так что я сейчас туда поеду, а ты останешься здесь, я позвоню, сообщу новости.
— Нет.
— Не понял?
— Я поеду с тобой. Говорил — не путайся с мафией! Вот они тебя и зовут на ковер.
— Слушай, я дружу с Игорем почти столько же лет, сколько с тобой, и…
— Идеалист. Якобы я твой медбрат. Сопровождающий. Когда так вызывают, премии не жди! Покажу им ксиву в крайнем случае. Давно хотел взглянуть на твоих мафиознйков.
Я тоже давно хотел свести двух моих друзей Атаса и Игоря, но в более располагающей обстановке. С другой стороны…
— Слушай, а чего это ты решил помочь мне Алену искать? — спросил я его, когда мы под руку выходили из моей квартиры.
— Ты же мне помог в том деле… — Он имел в виду «двойное убийство на Мориса Тореза».