- Проклятье, - выругался он, вспоминая что сам засадил её за решетку, да как теперь выяснилось с ребёнком в животе, - как она могла ничего не сказать, подвергнув свою опасности.
- Освободите её, Владимир Иванович, - пролепетала она и тихо пошла к выходу, понимая, что её миссия на этом окончена.
Владимир застыв на месте, глубоко задумался, не замечая что остался один. «Та ночь не прошла бесследно, у меня будет ребенок моя плоть и кровь…мой сын.» Уголки губ потянулись вверх и его душа наполнилась жизнью, он было хотел немедля сорваться с места, дабы забрать Софию оттуда, но вспомнил что сейчас глубокая ночь и лишь с рассветом он может выехать. Сердце сильно застучало, безумная радость внутри него рвалась наружу, хотелось кричать от счастья и теперь жизнь наполнилась неким смыслом. Он хотел прикоснуться к её животу, окружить заботой, сделать все, дабы она бы счастлива и они не в чём не нуждались. В мыслях он злился на неё, за то что умолчала о своем положении, но это было столь ничтожным, по сравнению с той радостью, что он испытывал.
Он ходил из ушла в угол, поглядывая на часы, желая чтобы утро скорее вступило в свои права и он бы немедля велел подготовить экипаж. Но как на грех время тянулось неимоверно долго, а темнота за окном лишь усиливалась. «Как она? Хорошо ли с ней обращаются?, без конца думал он и тотчас выругал себя.» «Да как же там может быть хорошо, да и ещё в её положении… Дурак, какой же я дурак, она там, в этом ужасном месте и не важно что она обо мне думает, главное что она подарит мне ребенка… какое же это счастье.» Не возможно было увидеть на месте и он ходил из угла в угол, за спиной выросли крылья, а стрелки часов точно застыли для него. Наконец Владимир расположился на диване и закрыл глаза в предвкушении встречи, представляя как заберет её с собой.
Ранним утром Марианна постучала в дверь его кабинета. Не услышав и звука она вошла, увидев хозяина спавшего прямо на неудобном диване.
- Доброе утро, Владимир Иванович, - начала она, когда тот открыл глаза, - что же вы прямо-таки здесь расположились?
- Я сейчас уезжаю а в столицу, меня не будет несколько дней, - он поднялся и направился к двери.
- А как же ваша супруга? – Недоумевающе спросила экономка. - Ежели явится, то я запрещаю здесь остаться, поелику не намерен даже видеть её, - резко бросил он и ушёл.
Пока запрягали лошадей, Степан осторожно подошёл к хозяину и протянул ему обручальное кольцо и галстук, оставленным им давеча на сиденье экипажа. Владимир долго смотрел на него, теперь оно связало его и Аннет в брачные узы и ничего не оставалось, как вновь нехотя надеть его. Подумав, что негоже бывать в столице без обручального кольца, когда все в свете наслышаны о его женитьбе.
Вскоре четверка быстрых жеребцов отбивала топот по ещё мокрой от дождя дороги. Добравшись до почтовой станции они быстро сменили лошадей и сново тронулись в путь. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее стучало его сердце, тем сильнее хотелось увидеть Софию, узнать как она, беспокойство за неё нарастало, как грозовая туча перед ливнем. Как часто он сопротивлялся переменам в своей жизни, поелику страшился нарушить свой привычный ход жизни, привычек и страшился перемен. Потому то и не женился ранее, не обзавелся потомством, когда родители настаивали, а его мнение шло в разрез с их. Со временем он стал мечтать о наследнике, дабы передать ему свою кровь, титул, опыт, поэтому и обручился с Анной, мечтая об этом. Но как же ошибся во всем, думая дети - это удел брака, отнюдь, они удел любви, страсти, удел безграничного желания провести время до конца дней своих с любимой женщиной. Но Бог призвал его к переменам и они по началу казались разрушающими, суровым испытанием, злой шуткой судьбы, а тепереча это самый лучший подарок, ведь вещи не всегда такие, какими кажутся и в этом истина. Когда семя сеется в темноту земли, его внешняя оболочка должна разрушиться, дабы на свет вышла новая жизнь. И его оболочка с болью разрушилась, признавая любовь и веру в неё, желание быть и принадлежать лишь одной и это понимание стало бесценным даром для него.
Его жизнь оказалась намного сложнее и таинственнее, наружу вышло то, о чем он не знал о себе, не думал о многом, что стало важным в последствии. Он получил этот дар, своего ребёнка, о коим он узнал всего несколько часов назад – в момент страшных потерь и разрушения. То что он испытывает, следствием того, что оболочка понимания его мудрости, зрелости и сострадательности, разрушилась выпуская наружу новую жизнь. Он подарил новую жизнь не только ребёнка, что сейчас в священном лоне его любимой, но и самому себе, оставляя позади другого человека. Едва показался на окраине столицы острог, служивший для заключенных временным местом заключения до исполнения приговора, Владимир напряженно обдумывал, как она отнесется к его предложению забрать её. В конечном счёте решил, что иного выхода у неё нет, тем более с ребёнком в животе он её никуда не отпустит.