- Тётя была очень красивой, - задумчиво произнести она, - я помню как однажды она нашла мои рисунки и так сильно кричала, приказывала мне тебя забыть и уничтожить всё … Но разве можно запретить любить, когда душа кричит об этом…
- Жизнь не делится на до и после, одно перетекает в другое, так что теперича у тебя есть я, знай что моя любовь всегда с тобой, - сказал Владимир, целуя её пальцы по очереди. – Какая же ты удивительная, мой ангел, мой цветок…
- Он будет похож на тебя, - приглаживая живот произнесла она.
В миг он наклонился и стал покрывать поцелуями её живот, представляя их ребенка. Мечтал взять его на руки, видеть как он сделает первый шаг, как будет называть его отцом и как он будет учить жизни.
- Как ты думаешь, почему я никогда не могу тобой насладиться? – Он прижал её к себе и их тела прикоснулись, отчего она тяжело задышала.
- Потому что вы, господин барон, ненасытный любовник, - с улыбкой ответила она, смотря в его горящие глаза.
- Нет, мой цветок, потому что я очень тебя люблю, - ответил он и осторожно уложил её на кровать.
Она лежала перед ним с разбросанными по кровати в разные стороны волосами, аккуратная и красивая, принадлежащая только ему. Он любовался ей сверху и не мог насладиться ей никогда, в ней не было наигранности и фальши, именно этим она и привлекла его, именно этого так часто не хватало и порой казалось такого не бывает. Владимир наклонился к ней овладевая её губами и она с жаром ответила, оплетая руками его шею, прижимаясь к нему. Лаская ее тело, он доводит её до приятной дрожи, его умелые руки вновь уволили в мир наслаждения, мир где она тонет и возрождается рядом с ним. Там где отсутствует стеснение и социальные различия, там где они только вдвоём, где нет места обману и наигранности, этот мир они создали для себя, дабы улететь туда без остатка.
Там где были руки, затем оказывались его губы, а его поцелуи доводили её до стонов, ласкающих его слух, пробуждающих в нем неодержимое желание овладеть ей полностью. Ей хотелось, чтобы он никогда не останавливался, чтобы это продолжалось как можно дольше, чтобы его руки продолжали ласкать каждую частичку тела, а она смогла запомнить и жить этим в его отсутствие. Её руки сильнее прижимали его, ощущая его тело, готовое ворваться в неё с новой силой и жаждущее подарить ей рай, от этого душа замирала и дрожала, подобно водной глади под порывами сильного ветра. Ногами она заключила его в плотное кольцо, стараясь быть как можно ближе, а его горячие ладони легли на её бёдра притягивая к своим. Она протяжно застонала, когда он резко потонул в ней, без остатка и надежды на спасение, как странник пытающийся напоить себя, видит родник способный утолить жажду и не знает что это вода навсегда его привяжет к нему, а без него он не сможет. Его сердце давно упало на дно её души, а он и никогда и не пытался крикнуть о спасении или выбраться самому, это его затягивало, пленило, а он и не хотел иначе. Это было прекрасно, мучительно и больно одновременно, но он бы не оказался от этого, если бы перед ним был выбор, она была единственной дорогой к счастью, других он и не замечал.
Движение его бедер заставило её выгнуться дугой и он полностью накрыл её своим телом, желая чувствовать полностью, дабы отдаться в мир любви. Теперь она не могла и шелохнуться и он замер, покрывая поцелуями её лицо, их глаза встретились, создавая еще большую близость. От её горящего взгляда он сходил с ума, запах кожи заставлял терять остатки разума и все другое казалось не важным. Сейчас больше всего на свете ей хотелось отдать ему себя полностью, еще ближе, еще сильнее, чтобы закричать от прилива сладострастия. Он заполнил её полностью и места в ней не осталось ни для кого другого, её переполняло желание принадлежать ему постоянно, как сейчас. Приподнявшись он притянул её ещё ближе, как можно ближе и в такт его движениям София следовала за ним. Они делили одно на двоих наслаждение, что уносило их в мир блаженства и счастья, мир где есть только они. Руки сжалось в кулаки и она смяла в них собранное под ними покрывало, когда его темп стал еще сильнее и она ещё громче и чаще застонала, от наполнявшего её наслаждения. Стало невыносимо жарко, воздуха казалось не хватало и было так мало, что невозможно надышаться, в венах кипела горячая кровь ударяя по раскаленному телу. Напряжение внутри неё нарастало, его руки проникли под ее спину и притянули к себе, заставляя принять положение сидя. Она устроилась на его бедрах, обнимая его мокрое и горячее тело, пока он жадно целовал её вздымающуюся грудь. Дойдя губами до уха, Владимир прошептал ей о любви, а она сильнее прижалась к нему, подтверждая, что она лишь его, двигаясь вместе с ним в едином темпе любви.