- Постараюсь, но будь уверена, я тебя не забуду, - София прижала ту к себе, чувствуя как слёзы образовались в глазах.
На крыльце стояла Марианна и ждала Софию, чтобы проводить к экипажу. Будь её воля она бы давно отправила Софию отсюда, ей она была в тягость, её присутствие нагнетало неприятные мысли. Зная, что она обманом попала в дом и разрушила счастье хозяина, хотелось выставить поскорее из имения. И если бы не просьба барона, то её бы здесь давно не было, да и наигранная вежливость порядком утомляла. София не хотела разговаривать с ней, да и не о чем, они так и не смогли найти общий язык, а общение сводилось к общим фразам. Вскинув голову и поддерживая рукой живот, девушка прошла мимо экономки, но та всё же решила попрощаться.
- Даже не попрощаешься? – Спросила она, уходящей Софии.
- Я думаю это не к чему, - она спустилась со ступеней и тихо пошла к экипажу.
Следом поспешила Марианна, она не могла её так просто отпустить, без попытки вновь переубедить Софию оставить барона.
- Ты должна не просто уйти из его дома, а уйти из его жизни, - взяв девушку за локоть, произнесла она.
- А почему я должна тебя слушать? – Обернувшись София посмотрела на Марианну и дернув руку быстро при помощи лакея села на мягкое сиденье.
От её дерзости и непонимания сей ситуации, экономка покачала головой, думая что не зря с самого начала она знала, что не к добру девица здесь появилась. Вздохнув она пошла в сторону парадной двери.
Прошло пару дней с того момента, когда София вновь перебралась в Романово. Там было всё по прежнему, будто и не уезжала она и вовсе, будто её не выгоняли отсюда. В ящике стола также лежали рисунки, а она всё также стояла у окна и смотрела на дорогу, теперь черной лентой уходящую в даль, лишённая белоснежного прерывала. Она думала о Владимире, хотела его увидеть, обнять, почувствовать его рядом. В животе зашевелился малыш, от этого перехватило дыхание, она с улыбкой погладила его, желая успокоить. Совсем скоро она возьмет его на руку и увидит его, будет укачивать на руках и петь колыбельную. Она представляла, как Владимир впервые возьмет сына на руки, как поцелует его, знала как он мечтал о ребёнке и что она подарит ему это счастье. Несмотря на то, что в последнее время было тяжело ходить и чувствовала она себя нескладной и беспомощной, мысли о малыше заставляли с улыбкой терпеть все неудобства.
В один апрельский погожий денек она вышла на улицу, наслаждаясь солнцем и вдыхая душистый воздух, чувствовала, как её наполняет великая сила. Как хотелось подхватить юбки и побежать по аллеи, чтобы в полной мере насладиться этим упоением. Но в ближайшее время это невозможно, поэтому она медленно пошла вдоль ещё необработанных клумб.
Глава 43.
В какой-то момент понимаешь, что всё имеет конец. Брет Истон Эллис «Лунный парк»
В Петербурге, чета Карамазовых жила в имении на Фонтанке, доставшееся Владимиру от деда. К приезду хозяина слуги навели порядок и радушно встретили барона и его супругу. Но вдали от Софии мысли Владимира были отнюдь не о том, чтобы найти с Анной общий язык и зажить счастливой супружеской жизнью. Многие ей восхищались на приемах и раутах, она часто была в центре внимания, блистала роскошными нарядами и украшениями, что сверкали нам её шее или пальцах. Но её красота давила на него, всё потеряло значимость, он не мог ей восхищаться, а его равнодушие её раздражало. Невозможно себя заставить или научиться любить ту, что не жила в нём и минуты со дня их обручения. И жизнь превратилась в существование, где день и ночь едины, нет разницы что завтра ждет большой приём или день будет занят поездками по городу.
Врач, что обследовал Аннет и приписал ей капли из самой Индии, уверял что после их приема у них родится не один наследник, если не пренебрегать супружескими обязанностями. Это по истине воодушевило её, Анна стала словно увереннее в себе и не могла нарадоваться на этого доктора, что недавно вернулся из-за границы. Только это никак не радовали Владимира, он думал, что вскоре у него уже родится сын и другой не займёт его места, ведь он от любимой женщины. Оскорбляло и обижало Анну, что муж по прежнему холоден и отстранен с ней, а его спальня и теперь не место для неё. Не мог он спать с одной, а представлять другую, пересилить себя слишком невозможно, да и желания попусту не было. Да она его обманула, не сказав что после падения с лошади, будучи в положении ещё в прошлом браке, а эскулап перечеркнул её намерение стать матерью. И теперь спустя годы, эта надежда вернулась, и он бы простил и смог зажить счастливо с красавицей женой, но перед ним как наваждение всегда была и будет София. Радости жены как дОлжно мужу, он не разделял и они вновь ссорились и всё сводилось к Софии, её вине и незаконнорожденному ребёнку.