Они мало разговаривали, он старался избегать её общества, днём занимал себя работой и поездками, ведь посевные были в самом разгаре, а вечер проводил за разбором писем или книгой. Не желая навязываться и не чего не предпринимать до отъезда Софии, Анна жила тем моментом кажущейся ей свободы, когда она сможет спокойно положить голову на подушку. Ни кто не мог нарушить внутренний диалог её мыслей и что обдумывала она каждый день, безудержно ожидая от Ярослава обещанного и ничто не могло дать гарантию, что всё пройдет как надо. От ожидания она сходила с ума, но сон, ни прогулки по саду ни приносили покоя, всё ее сводило с ума. А вскоре и Амадеус прибыл с новостью, что цыган забрал саквояж и теперича ждет нужного момента, а пока будет заниматься покупкой дома и хозяйства.
Как странно себя нынче чувствовала София, будто тревога и беспокойство терзали её изнутри, хотя всё было спокойно. День ясный и теплый уже с утра обещал ласковую погоду, так и просил выйти на улицу, на солнышко, чтобы насладиться им сполна. Как же стало тяжело ходить, спать, каждое движение твердило о её беспомощности и если бы не помощь Лукерьи, молоденькой служанки, дочери кухарки, то она бы даже не смогла одеть платье. А после обеда София собралась погулять по парку, с помощью девушки надела легкое шерстяное платье и просила не сопровождать её. Ей хотелось немного подумать, ведь день разрешения близится, а значит и день отъезда не за горами. Предстояло сообщить Владимиру о своём решении, но зная его она боялась, что он не отпустит, не поймёт, ведь его любовь плотно переплелась с её, и разрубить этот узел было смерти подобно. Она медленно шла по тропинке, казалось так долго что не заметила как миновала запасной выход на заднем дворе и вышла к роще. Вздохнув полной грудью девушка держась за деревья всё шла и шла, сама не зная куда, но точно понимала, что далече ушла от дома.
Порядком устав, София прислонилась к березе и улыбнулась солнцу и небу, запрокинув голову. Голубое небо с редкими облаками, ответило тем же и она закрыла глаза, нужно было идти назад, но так не хотелось и она решила побыть немного здесь. Это место наполнило её силой и дышать стало легче, плохие и тревожные мысли испарились, на смену пришло спокойствие и уверенность. Она гладила живот, думала и малыше, о том что ему хорошо и спокойно и только странная резкая боль заставила её задышать глубоко и осесть прямо на землю. Отдышавшись, София решила немедля идти назад, всё это совсем ей не нравилось, но только она встала, с трудом держась за дерево, нарастающая боль в животе вновь дала о себе знать.
Вдруг ей подумалось, а ежели что-то с ребёнком и она как на грех ушла так далеко, что идти теперь невозможно, а рядом ни души. Но вскоре стало легко и ничего уже не беспокоило, София в перевалку поплелась назад, молясь чтобы этого не повторилось или по близости оказался кто-нибудь, чтобы помочь. Но не смогла она пройти и трех саженей, как боль овладела её телом и она опустилась на землю со стонами и молитвами. Она держалась за живот и молилась за ребёнка, стало страшно, без помощи совсем одной, боль то терзала её, то отпускала и давала прийти в себя.
Её молитвы не прошли даром, впереди показалась фигура, в ней София узнала Аксинью. На земле девушка корчилась от боли и когда было невыносимо терпеть кричала, стонала и с силой царапала землю под руками. Тотчас ведьма оказалась подле измученной Софии и боль отпустила, дыхание выровнялось и она с надеждой посмотрела на неё.
- Что-то с малышом, - прошептала девушка, думая что рано ему ещё появиться на свет.
- Пришло ему время увидеть свет, ему пора. – Успокаивающе заключила та.
- Помоги мне, - выдавила София, держа руками живот.
Аксинья помогла ей встать и они медленно дошли до дороги. И если бы не сон нынче, что приснился ей, где она видела ангела с младенцем, что передал ей его в руки, то один Бог знает как бы оно обернулось. И лишь открыв глаза она тотчас поспешила в Романово, зная где теперь София.
У парадного служанка указала, что девушка ушла гулять, не желая никого брать. И она быстро поспешила к парку, а там и по тропинке, что ведёт к роще, чувствуя к чему был ее сон. А когда остановилась и прислушалась, то крик Софии указал где её искать. Опираясь на ведьму, София вновь почувствовала боль, что выкручивала её изнутри, но терпела изо всех сил, зная что она ей поможет, да и рядом с ней было спокойнее. Впереди показалась телега и старый крестьянин заприметив у обочины двух женщин, остановил гнедую лошадь. Аксинья скомандовала ему помочь девушке подняться в телегу, а после и сама оказалась подле неё, обнимая, приговаривая заговоры и молитвы.