Едва дыша она закрыла глаза в ожидании его губ, они стали желанными и необходимыми, всё в ней пробуждалось и отзывалось под его горячими ладонями, каждая клеточка тела пела и стремилась к нему. Он осторожно с нежностью поцеловал её уста и она отвечая потянулась к нему губами, сминая пальцами ткань рубашки, чувствуя его кожу, пропитанную вожделением. На это он в порыве страсти притянул её за талию одной рукой к себе, а другой непрерывно ласкал тело, стараясь почувствовать её ещё ближе. Он с неутоленной жаждой страстно и смело овладел ртом, познавая её, а она отвечала ему вновь и вновь, с новой силой подаваясь к нему и с упоение отзываясь на его ласки. Страсть овладела им, уже двумя руками Владимир притянул её себе с такой силой, что она издала глухой стон. Он хотел познать её целиком и полностью, а она хотела чтобы он её познал. София обнимала его и с наслаждением принимая его огонь любви, сгорая без остатка в его руках, в его губах. Она не могла ни о чем думать, а только чувствовать, самое прекрасное наслаждение в своей жизни, о чём и не подозревала ранее.
Его руки обхватили её талию и смело гуляли по телу, а она уже почти теряла сознание, где на смену пришла неведомая ей страсть и самой себе она уже не принадлежала. Он проникал под кожу, под самое сердце, а она позволяла, сломалась, под его силой, желая познать эту мощь, вожделенно желая его ещё больше, еще ближе. И точно удар прозвучал голос лакея совсем рядом, он звал хозяина, предполагая, что тот где-то рядом. Владимир оторвался от её губ и они замерли. София не глядя на него, что было сил и не разбирая дороги бросилась в сторону поместья. Ноги ослабли, в ней не было сил, он забрал всё без остатка, включая и разум, казалось она вот-вот рухнет в попытке сбежать от него и от себя. Путаясь в подоле платья, София хотела только одного скрыться от его глаз и больше никогда не видеть, стыд и страх пришли на смену огню страсти, что несколько минут назад она испытывала в его объятиях. Она почувствовала себя распутницей, готовой отдаться мужчине в саду, где ранее тот целовал другую.
Придя в себя Владимир, побежал вслед за ней, но на пути Степан пытался остановить его, говоря что-то о лошадях, но он лишь отмахнулся от него, сейчас это было совсем не важно.
В гостиной София наткнулась на Марианну и едва не сшибла её с ног, экономка пыталась ее остановить, но она лишь отмахнулась и быстрее бросилась во флигель. Владимир вошёл следом и даже не взглянул на Марианну. Она пыталась что-то сказать, но он бросился за Софией в сторону в комнаты, та последовала за ним, желая понять что происходит в этом доме. Он попытался открыть дверь, но она была заперта, а София дрожа от пережитого сидела на полу прижавшись в кровати. До неё доносился его голос, твердивший что им нужно поговорить, но её едва ли хватило уткнуться лицом мягкое покрывало дабы хоть как-то успокоится.
- София, - послышалось за дверью, - открой, слышишь. Давай поговорим…
- Что случилось? – Спросила Марианна, в попытке понять что к чему.
- Ничего. Уходи… - Грубо ответил он и указал ей в сторону выхода.
Но экономка и не думала уходить, а лишь чуть отошла в сторону, наблюдая за происходящим. Подозревая, между ними произошло что-то личное, она желала докопаться до истины, дабы быть в курсе всего.
- София, прошу, - Владимир пытался достучаться до неё, но тщетно и ему ответила лишь тишина. – Открой, давай поговорим, София…
Она и не думала открывать, кусая до боли губы, сжимая в кулаке подол платья, злилась на себя за свою слабость перед ним и каждый раз когда он говорил или стучал замирала, боясь пошевелиться. Ее сердце бешено ударялось, стучало в висках и ей хотелось исчезнуть отсюда, раствориться в воздухе, только не видеть и не слышать его.
- София ты слышишь - снова послышалось за дверью, - открой прошу тебя…
Когда он ушёл и стихли шорохи, она поднялась и подошла к зеркалу. Закрыла глаза, что было сил, чувствуя его губы, его сильные руки, гуляющие по телу, тепло его тела и от этого волна мурашек покрыла кожу. Она резко распахнула глаза и плотно прижала ладонь к губам в попытке избавиться от этих ощущений, что терзали и мучали, навязчиво отзываясь в ней желанием прочувствовать его также близко. Губы горели от страстных поцелуев, жгли огнём душу и чем больше она сопротивлялась, тем больше чувствовала его руки и власть над собой, она была уже не властен над этими ощущениями. Дыхание перехватывало, точно она находилась по горло в ледяной воде, стало не по себе от нахлынувших чувств. «Святые небеса, думала она, что же это, это не я сломила его волю, а он мою. Нет и нет, я не хочу, я не могу поддаться этому, он плохой, низкий, подлый, жестокий. Он не может сломить меня, я не отступлю, пойду до конца, утвердила она себе, точно молитву.»