– Добрый день, – поправив растрепавшиеся волосы, я скромно улыбнулась и поздоровалась с незнакомцами, – я вам помешала?
Одежда выдавала в этих незнакомцах обычных слуг и от моего вежливого вопроса они даже как-то засмущались.
– Как можно, леди, – усмехнулся самый старший из них в усы, – мы просто сильно удивились, услыхав на нашей территории такой беззаботный женский смех. Хозяйские качели висят в другой части сада.
– Я знаю, – поставив босые ноги на траву, чуть понизила голос и решила открыть им страшную тайну, – но на них и вполовину не так весело качаться, как на этих, самых обычных.
Тогда мужчины заулыбались и мы перешли к знакомству. Они немало удивились тому, что в доме, оказывается, гостит молодая леди, пообещали надрать Майли уши за то, что не сказал им, а я узнала много интересного.
Первое – на лорда Райдена работали, как и проживали на территории его дома, только мужчины. Второе – весь женский персонал прислуги был приходящим и, как правило, вызывался из специальной фирмы, предоставляющей такие услуги. Третье – и это самое прекрасное, – я познакомилась и умудрилась понравиться самым главным людям в доме: повару, садовнику, дворецкому и мастеру на все руки. Таким образом, у меня всегда был доступ на кухню, где специально для меня готовились разнообразные вкусности. Как поделился Джонатан – главный повар, он уже устал готовить только мясо в разных вариациях. Также в моей комнате с тех пор каждый день обновлялись букеты из свежесрезанных цветов, это, естественно, расстарался садовник, заодно поделившись своей проблемой: лорд Райден не очень жаловал цветы в комнатах. Говорил, что все равно любоваться красотой некому. Садовника звали Уилман, и он был очень приятным мужчиной средних лет, действительно любящим свою работу. Дворецкого звали Альберт, и он сам шутил, что мальчики, нареченные этим именем, были рождены, чтобы стать дворецкими. Именно этот мужчина, с идеальной осанкой и умеющий улыбаться одними глазами, провел мне подробную экскурсию по дому и научил пользоваться шарами для вызова прислуги. Такие шары из прозрачного стекла лежали буквально в каждой комнате и я, если честно, воспринимала их просто частью декора.
А вот Бен, тот самый мастер на все руки, обладатель шикарных пшеничных усов и самой добродушной улыбки, подарил мне настоящее чудо. Он к тем качелям, которые мне так полюбились, расчистил более широкую дорожку и установил столик с парой мягких кресел под кроной того самого дерева. Теперь я могла отдыхать в полюбившемся месте, читать книгу или пить чай с новыми знакомыми, если у них была свободная минутка, и при этом не думать о том, что осанка не так ровна, как должна быть, или же что чай я пью не из крошечной чашечки тончайшего фарфора, а из обычной глиняной кружки, размером с хороший горшочек для запекания. Впрочем, ни меня, ни мужчин это не смущало, поэтому мы часто наслаждались милыми беседами в обществе друг друга. Они рассказывали мне про правила и обычаи Лиордании, а я делилась с ними историями из своих путешествий. Жора стал их любимцем, и наглый толстопопик, поняв, что все его выходки лишь веселят этих больших взрослых мужчин, стал еще наглее. И только Майли, как самый приближенный слуга лорда Лаосского, все время недовольно поджимал губы, видя мое общение с другими слугами. Впрочем, как говорил Альберт: “Что взять с того, кто имеет доступ аж к нижнему белью хозяина, нам, простым смертным, остается только простить ему такого ужасное поведение”.
***
С Райденом мы чаще всего встречались за ужином, реже за завтраком. Мужчина, иногда казалось, совсем забывал о моем существовании и по несколько минут пристально рассматривал, прежде чем начать вежливый разговор. О чем мы вели беседы? Как это водится в высшем обществе почти любых миров – ни о чем. Погода, как прошел день, иногда Райден спрашивал меня о чем-то более личном, например, что интересного я встречала в своих путешествиях. А иногда даже вспоминал о вежливости и обещал посоветовать мне местных хороших модисток или же сопроводить в какой-либо музей для посещения. Но это все откладывалось на неопределенное время из-за его занятости. Я не торопила, он не настаивал. Собирая по крупицам образ молчаливого замкнутого мужчины, я все гадала, как же лучше всего подступиться к выполнению своей работы. Я даже представить не могла, каким образом смогу подтолкнуть Райдена к желанию жениться. Более того, я не представляла, какая девушка захочет быть всего лишь тенью для своего мужа. Нет, конечно, я допускала мысль, что если этот симпатичный мужчина влюбится, то он будет с большим энтузиазмом проводить время со своей избранницей, да и разговоры их не будут столь скучными. Но как мне понять, какая девушка ему нужна, если мы толком не видимся и о доверительных, хотя бы приятельских отношениях даже речи не идет? А уж если учитывать ту информацию, что лорд Лаосский не терпит в доме присутствия посторонних людей, мне вообще сложно представляется, как он приводит кого-то в дом. Хотя, если задуматься, я-то тут живу… И не вижу хозяина дома! Проклятые Боги, сколько же раз я успела пожалеть, что вообще ввязалась в эту авантюру, даже несмотря на весьма щедрую оплату! Да и что мне с той оплаты, если я не могу выбраться в город. Потому что одной леди ходить в городе без сопровождения неприлично. Я не могу вызвать сама к себе модистку, потому что необходимо разрешение Райдена. Более того, само мое проживание в доме холостого мужчины без присутствия здесь других женщин, – конечно же, очень строгих и воспитанных в семьях из высшего общества, – уже ставит меня на одну ступень с теми самыми куколками, за одну из которых меня и принял с самого начала Райден. Кажется, он просто и не подумал о соблюдении приличий, несмотря на то, что принес извинения, широким жестом позволив мне жить в комнатах будущей леди Лаосской.