Доминик обвел ледяным взглядом десяток мужчин, которые находились в помещении, ожидая своего лидера. За пять лет Блокада составляет свыше семисот лиц по всему континенту. Большинство никогда в глаза не видели Доминика Хардмана, лишь выполняли приказы через его главных людей.
Сейчас в этом месте, о котором знают не больше, чем пятнадцать людей Блокады, собрались все самые главные участники группы. Они являются представителями Доминика и заслуживают его доверия. Кроме Саймона, он просто сын одного из главарей.
— А вот и наш герой, — бросил один из многих, получая в ответ смешки.
Грант слегка улыбнулся, присаживаясь в любимое кресло в центре, чтобы хорошо видеть своих напарников:
— Полиция меня уже поздравила.
Пострадавший сегодня Тим, который уселся на мягкий диван с перевязанной ногой, бросил взгляд на Доминика:
— Ты говорил с отцом той девчонки?
— Да, — начал Грант, спрятав улыбку и отставляя смех в сторону. — Я вовремя внедрился в эту семейку. Завтра Билл Уайт хочет поймать одного из наших.
Помещение загудело недовольствами и оскорблениями в сторону полиции. Группка людей перекидывалась грубыми высказываниями. Грант успел поймать нескольких фраз по тому поводу, что нужно ещё раз повторить насилие над дочерью Билла Уайта.
— Закройте рты! — с неким возмущением бросил Грант, что люди Блокады уже сразу отличали от других голосов. Гул снизился и потом вовсе исчез. — Я контролирую ситуацию. Они хотят нас провести, но мы сделаем это первыми.
— Как? Не легче нагнуть рыжую девчонку ещё раз? — оставил свое замечание высокий темноволосый мужчина, лет тридцати пяти. — Если коп не посчитал тот раз катастрофичным, можно передать его дочурку всем нашим по кругу.
Грант стиснул зубы, буквально выстрелив взглядом в своего человека:
— До тебя тоже не доходит, что Блокада не насилует женщин? Саймону и Лео я доходчиво это объяснил.
Мужчина опустил взгляд на ногу Лео, которую он непрофессионально замотал бинтами, не позаботившись о том, что может пойти заражение.
Все посмотрели на ожесточенное лицо Доминика, который сверлил смелого Джексона своим взглядом. Людям Блокады хорошо известно, какие предложения лучше не говорить на подобных сборах. Изнасилование женщин и убийство детей являются главными закрытыми вопросами для Гранта. Об этом знают все, но Джексон, кажется, забыл, где и с кем находится.
— Я шучу, — бросил он, всматриваясь в ледяные глаза Доминика.
— Ты сказал то, что безоговорочно хотел бы выполнить, Джек, — отрезал Грант, покручивая кольцо на своем пальце.
Все замолчали, наблюдая за готовностью Джексона принять недовольство Гранта.
Люди, которые лично знают Доминка Хардмана, осведомлены о его принципиальности и невероятно жестоких правилах. Если малейшая деталь приказа была упущена, за это стоит ожидать наказания. Но нужно добавить, что в качестве лидера Грант Гарсиа действительно хорош. Он никогда не позволит ссоре разрушить отношения его людей, он не даст в обиду даже тех, кого лично бы не отказался пристрелить. В Блокаде он как строгий отец, который бывает со своим детищем очень дружелюбным и заботливым.
— Лео, Джексон хочет получить твой урок, — проговорил Грант.
— Что? Вообще-то, нет, — глаза Джека забегали по комнате.
Лео с полуслова понял, что требует Доминик. Он без лишних слов, вытянул из кобуры на ремне пистолет, протягивая руку в сторону Джексона и целясь в его ногу.
— Грант, я ведь пошутил, — бросил мужчина, недовольно насупив брови.
Все перевели взгляд на Гранта. Его губы тронула довольная улыбка. Он медленно кивнул Лео и вновь посмотрел на вспыхнувшего Джексона.
Лео резко зарядил пистолет и приложил палец на курок.
Джексон тяжело выдохнул, готов принять свою участь.
— Стой, — бросил Грант, после того, как Джексон прикрыл глаза в ожидании боли. — Думаю, он понял урок.
— Черт, умеешь ты накалить обстановку, — бросил Джексон, облегченно выдыхая. Боль для него привычное дело. Он не раз попадал в перестрелку, но ожидание пули лишь за дурацкое высказывание – это хуже, чем драка с несколькими преступниками.
Грант косо посмотрел на Джексона, проигнорировав его слова:
— Теперь о перестрелке сегодня на пляже.
***
Семь лет назад
— Прости, я не мог ничего сделать, — вкрадчиво проговорил мистер Смит, прискорбно опуская глаза.
Грант поднял обреченный взгляд на своего адвоката. Жизнь двадцатидвухлетнего Гранта Гарсиа была на пути к славе и глобальным переменам в области психологии. Он, будучи совсем юным парнем, отличился невероятной сообразительностью в своем учебном заведении. Его новые идеи были восприняты преподавателями как глупые и совершенно неуместные. Но молодой психолог заставил каждого замолчать, применив новые технологии на практике. Его подход к пациентам отличается от стандартного лечения. Всё бы хорошо, если бы его не обвинили в убийстве и не заперли в этой гнилой тюрьме.
Сегодня первый день пребывания здесь. Впереди пожизненный срок и безмерно много времени на то, чтобы прокручивать в памяти каждый день своей жизни. Каждый чертов день.
— Вы сделали всё, что могли, — голос Гранта слегка дрожал, хотя молодой парень пытался держаться храбро. Его ожидает знакомство с сокамерниками и давними авторитетами этого пропитанного негативом заведения. Одна лишь мысль бросает в дрожь.
— Филипп Торес обвинил тебя в убийстве своей жены, — проговорил адвокат. — Я найму детектива, пусть он сам расследует это дело, раз ты говоришь, что не делал этого.
— Я не убивал его жену! — прошипел Грант сквозь зубы в очередной раз повторяя одно и тоже. — Я и пистолет никогда не держал, о каком убийстве может идти речь, мистер Смит?
— Прости, я понимаю твою злость, — спокойно сказал адвокат. — Это какая-то подстава.
— Именно. Мне просто не было смысла трогать его жену. Зачем мне убивать её? Я окончил университет, нашел отличную работу, даже успел прославиться, но какой-то чертов сукин сын решил обвинить меня в убийстве?! — Грант сжал руки в кулаки. — Как я могу быть связан с таким жутким поступком? Я не убийца.
— Спокойно. Я верю тебе.
— Время, — холодно бросил надзиратель, опуская взгляд на заключенного парнишу.
— Ничего не бойся, Грант, — громко проговорил адвокат, когда его клиента начали выводить из помещения. — Не дай им себя сломить! Я вытяну тебя отсюда! Потерпи.
***
Наше время
Одри посмотрела на отца, который сидел напротив и нервно крутил ручку. Билл с трудом поднял взгляд на дочь и тихим, слегка дрожащим голосом начал излагать свои мысли:
— Мы должны избавиться от Блокады. Бандиты продолжают следить за тобой, милая.
Одри тяжело выдохнула, грустно улыбнувшись:
— Мы ничего не можем сделать.
— Можем.
Заинтересованная Одри приподняла брови, позволяя отцу закончить начатое.
— Сегодня мы проведем операцию и поймаем одного из этих уродов. Мы заставим его говорить о Хардмане. Когда я его поймаю, Блокада рухнет. Поверь мне, милая, Доминик очень важная персона в этой группе преступников.
Одри расплылась в улыбке, готовая вскочить и изо всех сил обнять отца.
— Но… — начал Билл. — Чтобы план осуществился, нужно сделать тебя приманкой.
Одри медленно опустила взгляд. Стоило отцу сказать лишь одну фразу, и улыбка дочери в один миг исчезла. Одри не готова снова стать целью Блокады, даже если будет окружена полицейскими. Это означает лишь то, что былые, ещё незажившие раны, снова будут кровоточить. Стоило лишь увидеть того байкера, и у неё случился срыв, она готова была и плакать, и кричать. Был бы в её руках пистолет, Одри, не задумываясь, убила бы одного из тех подонков. Теперь отец хочет, чтобы она снова встретилась со своими страхами?!