Санса стянула волосы на затылке, оставляя шею оголенной. Она надела передник и закатала рукава блузки до локтей. В это время она резала кольцами несколько лимонов Мейера и добавляла их в кувшин, наполненный темно-красной жидкостью, кубиками льда и нарезанными фруктами. Она напевала какую-то мелодию и выглядела так по-домашнему…
От ее вида у него перехватило дыхание и защемило в груди. Санса была здесь, у него на кухне, готовила ужин. Он размышлял над выкрутасами судьбы, которая после стольких лет снова свела их вместе. Санса словно почувствовала его присутствие, оглянувшись в этот момент и заметив его в дверном проеме.
- Ужин будет готов через двадцать минут, - сказала она. – У нас будет жареная курица с лимоном, специями и чесноком, жареный картофель с морковью, а еще я готовлю сангрию*.
Сандор кивнул:
- Я накрою на стол.
Пока он ходил, расставляя тарелки и раскладывая столовые приборы, он слушал Сансу, которая увлеченно говорила о том, какими свежими были продукты, и как было бы здорово каждый день готовить из того, что выросло у тебя на заднем дворе. Когда они сели поесть, Сандор осознал, что он впервые здесь разделил с кем-то трапезу, и в первый раз в этом доме ел что-то помимо своей стряпни. Он чувствовал себя настолько хорошо, что только теперь понял, как сильно скучал по ней.
Санса начала учиться готовить после того, как начала жить одна и ей надоело питаться одними салатами и бутербродами, сейчас она вся светилась от счастья, что он по достоинству оценил ее усилия. На удивление, она оказалась хорошим поваром, и не смотря на то, что он никогда не любил сладкие напитки, сангрия прекрасно освежала, сохраняя при этом крепкий градус. В свою очередь Сандор рассказал ей о ферме, деревне и о том, почему решил уйти от Баратеонов.
- С меня хватит, - сказал он. – На протяжении многих лет моей работой было присматривать за Джоффри, но он становился старше и в этом постепенно отпадала необходимость, да и, как оказалось, я не сумел защитить его от него же самого. После его смерти во мне отпала необходимость.
- Ты ведь не винишь себя в его смерти?
- Хрена с два, - ответил он. – Я говорил его отцу об этом, я уничтожал всего его заначки, которые находил. Я считаю, что выполнял свой долг. Но я не мог находиться при нем двадцать четыре часа в сутки, и он уже был взрослым человеком. Я больше ничего не мог сделать.
- Продолжай, - подтолкнула его Санса закончить рассказ.
- Когда я узнал о смерти своего брата, то вернулся сюда, чтобы продать ферму… Но в итоге остался.
- Почему? – спросила она. – Ты мог уехать куда угодно. Тебя ничего здесь не держало, ты мог вернуться в город.
- Мог, - согласился он. – Но я никуда не хотел идти… и мне некуда было возвращаться в город.
Сандор прервался и бросил на нее осторожный взгляд. Санса глубоко вздохнула и откинулась на спинку своего стула. Пришло время поговорить об их расставании.
- Что случилось в ту ночь, Сандор? – спросила она.
Сандор немного откашлялся:
- Как ты понимаешь, там был хаос. Я был занят у ворот, выпроваживая незваных гостей, по-видимому, знакомых Джоффри, когда узнал, что у Джоффри случился приступ. Я не мог отойти от ворот, а когда избавился от них, то Джоффри уже был мертв и мне велели ждать скорую… Я видел, как ты уезжала, Санса. Я смотрел, как ты садилась в машину Петира Бейлиша, и ничего не мог сделать. После этого был настоящий дурдом: приехали скорая и полиция, а потом заявились бл*дские журналисты. Вся охрана была на ушах. Затем Роберт поручил мне отвезти его с женой в больницу, в которую забрали Джоффри, и я оставался там несколько часов, слушая, как за дверью рыдает Серсея. В какой-то момент приехала Маргери, все еще в свадебном платье, под руку со своим братом. Она была совершенно потерянной.
- Она любила его, - вставила Санса.
Даже спустя три года у Сандора не хватило духу сказать ей о том, что вероятнее всего слезы Маргери были вызваны тем, что она потеряла состояние. Мертвый Джоффри не мог стать наследником Тайвина Ланнистера.
- Я видел твое сообщение о том, что отец добрался до тебя, - продолжил он. – Для меня было большим облегчением узнать, что теперь твой отец мог присмотреть и позаботиться о тебе, а я мог полностью сосредоточиться на работе, больше не переживая за твою безопасность. Прошел слух о том, в какую именно больницу отвезли Джоффри, и мне приходилось удерживать СМИ подальше от членов семьи. Я не ответил тебе, потому что думал, что успею сделать это позже… Но когда смог дозвониться тебе, ты уже была на севере вместе со своей семьей.
- Ты сказал мне оставаться вместе с семьей, даже когда я говорила о том, что хочу вернуться к тебе как можно скорее, - бесцветным голосом произнесла Санса.
- В то время никто не знал, сколько времени потребуется для того, чтобы у СМИ пропал интерес к смерти Джоффри. Я считал, что тебе лучше оставаться вместе с семьей.
- А когда я спустя месяц позвонила тебе, чтобы сообщить о том, что мой отец настаивает на том, чтобы я осталась на севере, ты с ним согласился.
- Да, - кивнул он. – И я до сих пор считаю, что для тебя так было лучше.
- А мне хотелось бы, чтобы ты пореже думал, как мой отец, - вздохнула она.
- А что, по-твоему, мне оставалось делать?
- Я вернулась бы, если бы ты попросил меня об этом, - неожиданно заявила Санса, глядя на него широко распахнутыми голубыми глазами. – Все, чего я ждала, это сигнала о том, что ты скучаешь по мне, и я бы вернулась к тебе.
Сандор мог только глазеть на нее в ответ, его лицо выражало недоверие, когда ее слова застали его врасплох. Это было даже больше того, на что он мог надеяться.
- Я скучаю по тебе, - проскрежетал он. – Три года я скучаю по тебе. Не было ни одного гребаного дня, чтобы я не думал о тебе.
- Я не верю тебе, - покачала головой Санса.
- Разве я тебе когда-нибудь лгал, пташка?
Неожиданно губы Сансы тронула улыбка:
- Меня очень долго никто так не называл.
Пташка. Он прозвал ее так за некоторые черты характера, которые вызывали в нем раздражение, но со временем это превратилось в ласковое прозвище. Санса ощутила тоже самое, и атмосфера между ними накалилась. И что теперь? Вопрос словно повис в воздухе, но все что Сандор знал, так это то, что Санса снова была у него в руках, хотя он уже и не надеялся на это, Санса смотрела ему в глаза, и он не собирался упускать эту возможность.
Он отодвинул стул и потянулся к ней, не сводя с нее взгляда. Она вложила свою руку в его, и он поднял ее с кресла. Она встала, глядя на него, и Сандор нежно дотронулся ладонью до ее лица, исследуя каждую новую черточку изменившейся внешности. Другой рукой он на ощупь начал искать заколку, удерживающую ее волосы, и, обнаружив искомое, распустил их, перебирая пальцами темно-коричневые пряди.
- Они должны быть рыжими, - пробормотал он, вспоминая эту жгучую кипу волос, о которой мечтал столько ночей напролет.
- Это смоется, - заверила она его.
Он крепче впился пальцами в ее волосы на затылке, отгоняя в мыслях сожаление насчет цвета ее волос, ведь эта женщина снова была в его объятиях, и это самое главное. Он приподнял ее голову за подбородок, и накрыл ее губы своими. Она с готовностью ответила на поцелуй, и у Сандора вырвался стон. Ее вкус, смешанный со сладостью сангрии, усилил желание, которое он столь долго подавлял в себе. Руки Сансы покоились у него на груди, прежде чем ее пальцы скользнули по его ключице, чтобы обвить за шею таким до боли знакомым Сандору жестом. Несмотря на годы их разлуки, Сандор помнил до мельчайшей подробности моменты их близости, множество раз прокручивая их в голове по ночам. Он задался вопросом, как он мог довольствоваться воспоминаниями, когда они даже рядом не стояли с теми чувствами, которые он испытывал сейчас, с настоящей Сансой из крови и плоти.