21. Джеймс Хаттон на заседании Королевского общества в Эдинбурге в 1785 сделал доклад на эту тему. (См. Lovelock, 1996).
22. Холмс, 1930. Книга хороша своей историчностью и непосредственным описанием всего драматического периода создания современной геохронологической шкалы. Об истории развития собственно радиоактивных методов в геологии см.: (Шуколюков, 1986).
23. Предысторию и историю открытия см.: Гутина и др., 1990, глава 1. Истоки теории Л. Пастера.
24. Рейхенбах, 1962, с. 21. Автор принимает на веру положение Зенона об остановках времени во времени движения, и оно является источником развиваемой им идеологии: сведение отношений “больше – меньше” к понятию “раньше – позже” и отождествление этих пар отношений, то есть обращение с временем как с числовым рядом, обладающим свойствами аддитивности или обратной операции – вычитания, то есть сведение направления времени к его количеству, иначе говоря исключение из времени необратимости, употребление времени только как “точек одновременности”, о чем и предупреждал Бергсон, то есть фактически элиминация времени.
“Если критический анализ свойств континуума, данный Зеноном, справедлив в отношении времени, тогда следует предположить, что физический процесс течения времени не зависит от психологического переживания времени, структура которого отличается от структуры математического континуума и “атомистична” по своей природе”. (Там же, с. 21). И далее – более определенно: “Утверждение Парменида, что время является иллюзией, утверждение Канта, что время субъективно, и утверждение Гераклита и Бергсона, что все течет, недостаточно обоснованы. Они не учитывают того, чтo о времени говорит физика. Исследование природы времени без изучения физики – безнадежное предприятие. Если имеется решение философской проблемы времени, то оно зафиксировано в уравнениях математической физики”. (Там же, с. 32)
25. Канке, 1984. В этой книге как раз и сделан логичный вывод о бесконечной множественности времен, что отнюдь не мешает, поскольку вывод философский, рассуждать и о типологии и о свойствах времен.
26. Это простительно молодому человеку. Когда он сформулировал свою теорию, ему было 26 лет, трудно сохранить трезвую голову в таком возрасте, когда на тебя обрушилась такая слава. И вполне естественно чуть-чуть поддаться, чуть-чуть увлечься, сдвинуться от строгих и точных рассуждений теории на более простое, популярное изложение. Толстой в трактате “Об искусстве” предупреждал молодых писателей против нескольких типичных грехов сочинителей, один из которых – искушение поразить воображение читателя, желание изобразить не правду жизни (что трудно), а придумать невероятные события (что легче).
27. Один из близнецов домосед, другой улетает с Земли с околосветовой скоростью и возвращается назад молодым, тогда как его брат превращается в дряхлого старика. Вот этот расхожий образ до сих пор гуляет по страницам всех книг о теории относительности, поражая воображение простецов. Но если считать время относительным, то есть оставаться в рамках специальной теории относительности, мы вообще не знаем, для теории безразлично, кто относительно кого ускорился и, следовательно, кто состарился, а кто помолодел. Ведь у нас по определению есть только две совершенно равноценные системы, законы в которой абсолютно одинаковы, нет выделенной системы. И потому в полном согласии со всеми принципами относительности вместе взятыми мы обязаны сказать, что если одна система летит с околосветовой скоростью, так и другая точно с такой же скоростью удаляется от нее в другую сторону. Иначе какая же относительность? Поль Ланжевен, который одним из первых стал говорить об этих космических путешественниках, почему-то все же предположил, что первый находится в покое, и он быстрее стареет, но тогда, следовательно, относительности нет, а есть как раз абсолютная точка отсчета. (См. П. Ланжевен, 1928).
Другие авторы с легкой руки Эйнштейна тоже спокойно отождествляют физический объект и живой организм: “Исследователь, движущийся вместе с лабораторией, состоит тоже из атомов. (Слишком смело: он состоит из клеток, а не из атомов, а на атомы его можно разложить, а не составить – Г.А.). Значит, и его тело должно укоротиться в столько же раз, во сколько укоротятся его линейки, так что он не заметит какого-либо изменения. Подобным же образом все физико-химические процессы, протекающие в нем, самом, замедлятся во столько же раз, во сколько замедлятся его часы. По-видимому (?! -- Г.А.), мыслительные процессы этого исследователя тоже замедлят свой ход, и он не почувствует изменения скорости хода своих часов. Поэтому он будет приписывать своим линейкам ту же длину l нулевое, которым они обладали, когда покоились относительно эфира. И тот же период T0 – своим часам. Все это необходимо учитывать при истолковании его экспериментальных результатов”. (Бом, 1967, с 44).
Позже в сознание других ученых закрались сомнения и они стали говорить, что парадокс близнецов вытекает не из специальной, а из общей разновидности теории относительности. Но Альберт Эйнштейн этого не утверждал, его “закрытая система” появилась в докладе 1911 г., а общая теория относительности создана спустя пять лет. Но действительно, для парадокса надо иметь выделенную систему, которой в специальной теории нет, а есть в общей теории. Но это не спасает парадокс, потому что ничуть не худшей выделенной системой обладает и второй близнец.
Нам не избавиться от судьи и решателя вопроса: кто летит, а кто сидит. И придется народить троих близнецов и отправить двоих из них с разными скоростями в далекие странствия и посмотреть, что же будет происходить с оставшимся. Сравнивая себя с одним вернувшимся молодцем, бедолага будет явным стариком, а с другим – то ли чуть помоложе, то ли вообще покойником, все зависит от скоростей. Главное, каждый из них будет вынужден все время жить в двух разных скоростях и в двух разных возрастах, тем более разных, чем резче будут отличаться между собой скорости всех улетающих друг от друга братьев. А если всех троих отправить по трем ортогональным осям координат?
28. Эйнштейн, 1957, с. 125. Статья эта является предисловием к книге М. Джеммера “Понятия пространства. История теорий пространства в физике”, вышедшей в свет в 1954 г.
29. “Время представляет собой, вероятно, абстрактную форму сознания того, чем является жизнь в невыразимой, лишь переживаемой непосредственной конкретности. Время есть жизнь в отвлечении от ее содержания, поскольку лишь жизнь из вневременной точки настоящего по двум направлениям трансцендирует любую действительность и тем самым реализует временную длительность, т.е. само время”. (Зиммель, 1996А, с.14; См. также Зиммель, 1996Б).
Трактат В.Н. Муравьева “Овладение временем как основная задача организации труда”, изданный им в 1924 г. за собственный счет, имел большой резонанс в двадцатые годы в России, отвечая умонастроениям как революционных романтиков, так и неофициальных мыслителей, считавших произошедшую революцию в стране началом вселенского передела всего строя жизни вплоть до воскрешения предшествующих поколений. Идеи научной организации труда, соединенной с социалистическим коллективизмом, циркулировали в относительно еще свободные двадцатые годы, отразились в художественной литературе той поры. (См.: Муравьев, 1998; Аксенов, 1998).
30. См. “От автора” и “Вводные замечания” к статье “Значение биогеохимии для познания биосферы” 1934 года: Вернадский, 1980, с.10 - 12.
31. Вернадский описывает эту довольно долгую историю перехода сначала от античного представления о делении всех тел природы на живые и на неживые, идущее от Аристотеля, а затем деления на три царства: минералов, растений и животных, произошедшее с воцарением новой науки, и снова деление на два царства, окончательно укрепившееся только к концу XIX века.
См. раздел “Начало и вечность жизни” в его заметках о живом веществе (Вернадский, 1994, с 92 – 144). Еще во второй четверти XIX в. в некоторых университетах была принята схема деления всех тел на живые и неживые (Например, в предисловии к учебнику “Cours complet d’histoire naturelle, medicale et pharmasetique”. Bruxelles, 1835), но это деление в конкретных дисциплинах, например, в фармакологии, отбрасывалось и излагалось по-старому. В наибольшей степени привил научному сознанию новый подход Ламарк, который ввел новое деление на два царства и сам термин “биология”. См.: Ламарк, 1955Б, с. 10.
32. Вернадский, 1980, с. 55 – 84. Осознавая значение этой своей работы, Вернадский в 1944 г., (последний год его жизни) послал в США своему сыну, профессору истории Йельского университета Г.В. Вернадскому для передачи профессору экологу Дж. Э. Хатчинсону статью с наиболее важными, как он считал, своими достижениями. Она состояла из двух частей. Первая давала основное представление о биосфере, вторая – о сфере разума или ноосфере. Первая и была не что иное, как его “таблица противоположностей” или отличий живого и косного, из которой, думал ученый, можно, как из зерна, вырастить его представление о биосфере. (См.: Вернадский, 1991). Расчет его оказался верен, статья была тогда же опубликована, но зерно проросло только через полвека, или, иначе говоря, бутылочная почта доплыла до цели: идея биосферы, наконец-то, понадобилась в англоязычной науке, книга “Биосфера” впервые в полном объеме переведена и вышла в Нью-Йорке в 1998 г. с предисловием 14 ученых из разных стран. (См. Vernadsky, 1998).