— Разве?
— Да. Я прекрасно помню наш разговор. Вы хотели объяснить, почему вы меня избегали все это время.
— Ах, да! Совершенно верно…
— Ну… может быть, теперь вы мне объясните?
— Видите ли, это довольно сложно… И, мне кажется, людная улица — неподходящее место для таких разговоров.
— Я бы могла пригласить вас в кухню Партриджей, — спокойно сказала она. — Мы будем мыть посуду и разговаривать.
— Неужели вы пойдете сейчас мыть посуду? — с досадой спросил он.
— Нет. Пока будет длиться процесс, я — в отпуску. Нет ли у вас на примете какого-нибудь тихого уголка?
— Быть может, моя мансарда? — нерешительно предложил он.
— Да ведь и в самом деле! — насмешливо-удивленным тоном протянула она. — Но как же я, скромная, невинная девушка, пойду туда без провожатого?
— Не пригласить ли м-с Партридж вместо компаньонки? — лукаво предложил Джо.
Она коснулась его руки.
— Джо, бросим эту нелепую игру! Я по вас очень тосковала…
— А я… — начал было он, но, все еще не доверяя ни ей ни себе, замялся.
— А вы?.. — Выждав секунду, она сухо закончила за него фразу: — …а вы были увлечены вашим романом. Понимаю. Быть может, и сейчас ваши мысли на нем сосредоточены. Боюсь, как бы мой визит вам не помешал. Ведь вы хотите работать. А кроме того, — со смехом добавила она, — вы должны заглянуть в парикмахерскую. И хотя м-р Вульвертон этого вопроса не касался, но, право же, следует прогладить ваш костюм! А я пойлу к отцу и разыщу мое прошлогоднее платье и шляпу. Как видите, дел у нас у обоих по горло, и не стоит тратить время на разговоры.
— Хорошо, — сказал он.
Она остановилась и протянула ему руку.
— Но мне бы хотелось, чтобы вы ответили на мой вопрос.
— Быть может, мой ответ вам не понравится, — предостерег он, задерживая ее руку в своей.
— Тем более хочется мне его услышать. Вы будете сегодня вечером дома?
— Да.
— И вы хотите, чтобы я пришла?
— Да.
Она отняла руку и серьезно сказала:
— Может быть, приду.
У Джо сидел м-р Уиндл, когда явилась Энн Элизабет. Быть может, подействовало на нее присутствие третьего лица, быть может, сомнение и страх ее не покидали… но Энн Элизабет была сдержанна и холодна. Она притворилась, будто пришла для того, чтобы обсадить с Джо детали своего туалета. Переговорив с ним, она распрощалась и ушла.
М-р Уиндл был настроен мрачно. В уныние приводил его не судебный процесс, хотя говорил он только о нем. Сейчас он мучительно вспоминал один эпизод дней своей молодости. Вспоминал, как он и Ада возвращались на конке в Бостон и, отчужденные, не разговаривали друг с другом. Страх и недоумение разделяли их, и с тех пор все шло не так, как должно было итти. М-р Уиндл хотел рассказать об этом Джо. Хотел шепнуть ему: «Я не знаю, в чем тут дело, но вы должны с ней помириться, потому что она вас любит». Но Джо был занят своими мыслями, он бы не захотел выслушивать признания старика, он не нуждался в его советах…
М-р Уиндл курил и молчал, а затем неожиданно вскочил со стула. Ему пришла в голову мысль, повергшая его в смущение. Внезапно он понял, что был помехой! Если бы он ушел… в самом деле, почему он не ушел, когда пришла Энн Элизабет? Ведь они могли бы помириться. По обыкновению, он сделал промах и все испортил. И хотя теперь уже поздно было загладить ошибку, м-р Уиндл не мог усидеть на месте… Не обращая внимание на протесты Джо, он поспешно ушел…
М-р Уиндл отправился в сквер и сел на скамью… Моросил дождь… Старик вспоминал ту ночь, когда он впервые увидел Энн Элизабет и Джо… Кажется, они ему напомнили Аду и его кузена Кристофера… Он вытащил из кармана книжку, которую всегда носил с собой. Читать ее он не хотел при мерцающем свете фонаря, он только взглянул на заглавие. В этих словах «Новая Атлантида» он черпал утешение, в котором нуждался: ведь он только что совершил грубый промах и, быть может, помешал молодым людям рассеять недоразумение. Да, в словах «Новая Атлантида» было что-то магическое, казалось, они свидетельствовали о том, что в конце концов мечта всегда сбывается…
Джо стоял в дверях и смотрел вниз, на темную лестницу, по которой спускался м-р Уиндл. Следовало бы проводить старика до двери… Но вскоре он услышал, что м-р Уиндл благополучно спустился, и парадная дверь с шумом захлопнулась. Джо все еще стоял на пороге и смотрел в темный пролет. Только из комнаты его струился слабый свет. Вдруг где-то наверху послышался шорох, а затем раздался голос. Голос Энн Элизабет! Джо поднял голову и разглядел смутные очертания ее фигуры. Она сидела на ступеньках ветхой лестницы, которая упиралась в люк, выходящей на крышу.