Они дошли до «Двора Алямо», и, хотя час был поздний и все спали, молодой человек рассеянно предложил своему спутнику войти.
— Китти спит на галерее, — сказал он. — Мы выпьем и покурим, чтобы успокоиться.
Он зажег свет и достал из буфета бутылку вина и стаканы, но пить они не стали. Оба сидели молча и курили. Наконец Джо нарушил молчание.
— Дело в том, что я боюсь поверить в эту революцию. Слишком мучительно будет, если дело провалится или… закончится мирно и респектабельно. Так и любовь… сначала кажется тебе, что происходит что-то из ряда вон выходящее, а потом…
Он оборвал фразу и подошел к книжному шкафу.
— Вы говорили о Шелли, — произнес он, доставая с полки потрепанный томик. — У него все сказано. Слушайте!
И он прочел вслух, быть может, громче, чем следовало:
Дверь открылась. На пороге стояла Китти в светлом капоте. Темные волосы ее были распущены…
Китти спала. Когда Джо уходил по вечерам, она обычно укладывалась спать рано, чтобы выспаться до его прихода. Но сегодня сон ее был тревожен, и во сне ей не давали покоя смутные предчувствия, которые пугали ее наяву. Снились ей и фантастические картины из ее детства, мучительные и неотвязные. Она — маленькая девочка — поднимается в темноте по бесконечно длинной лестнице и крепко держится рукой за перила. Вдруг перила обрываются, а она боится итти дальше, боится спуститься вниз; опустившись на ступени, она начинает плакать.
Она проснулась в слезах и вспомнила, что этот сон уже снился ей раньше. Взглянув на часы, она удивилась, почему Джо до сих пор не вернулся, и постаралась убедить себя, что ничего с ним не случилось. Чтобы отвлечься, она начала думать о новом платье, которое должно было понравиться Джо… С этими мыслями она заснула, и снова ей приснился тяжелый сон. Она видела, как Джо входит под руку с м-ром Уиндлом и сначала ее не замечает, а потом как будто не узнает.
— Джо! — взмолилась она, — поговори со мной? Неужели ты меня не узнаешь?
В эту минуту она проснулась и услышала голоса Джо и м-ра Уиндла, доносившиеся из бёнгало… Страх ее рассеялся, и она рассердилась. Какое право имеет Джо приводить среди ночи этого старика?.. Джо, повысив голос, декламировал какое-то стихотворение… Да ведь он разбудит всех соседей! Окончательно проснувшись, она вскочила с постели, надела капот и вошла в бёнгало.
Увидев ее, Джо встал.
— Прости, дорогая, — сконфуженно сказал он. — Я не хотел тебя будить.
— Не в этом дело, — холодно ответила она. — Но следовало бы подумать о соседях. Весь двор проснется от твоего крика. Наверное, они решат, что ты пьян.
Заметив стоявшие на столе стаканы, она сердито посмотрела на м-ра Уиндла и добавила:
— А, может быть, ты и в самом деле пьян…
— Да, возможно, — сказал Джо.
Подозрения ее окончательно укрепились. Пил он редко и на следующий день всегда раскаивался. Конечно, она готова была его простить, но он с каким-то воинственным видом продолжал:
— Что за беда? Видишь ли, дорогая, сегодня исключительный случай. Ты, Китти, кажется, понятия не имеешь о том, что вспыхнула революция… Нет, нет, не в Сан-Анджело! В России!
Она знала, что винные пары бросились ему в голову. Язык у него не заплетался, но болтал он без умолку и болтал всякий вздор.
— Но отголоски ее донеслись даже до Сан-Анджело! Соседям не мешает об этом послушать! Теперь их мирный сон будет потревожен… Ты пожимаешь плечами? Ты отводишь революции подобающее ей место? Ну, что ж! Быть может, ты права! Наверно, ты права, дорогая! Но разреши мне хоть на одну секунду поверить в то, что наш мир не есть нечто постоянное, неизменное и вечное. В конце концов все может случиться… и, пожалуй, случится!
— Отлично, — сурово сказала Китти, зная, как нужно с ним обращаться, — можешь отпраздновать это событие.
Она повернулась к двери, но Джо вскочил, подбежал к ней и схватил за руку.
— Не уходи! — воскликнул он. — Не уходи, Китти!
Он втащил ее в комнату и усадил на стул рядом с м-ром Уиндлом.