Сегодня он обнаружил, что маленький мирок, в котором он так хорошо себя чувствовал, уже не был больше безопасным убежищем. На мятежную провинцию, лежащую за пределами этого жестокого бессмысленного мира, наступали несметные полчища. Но в сущности м-р Уиндл не был встревожен. Ему и в голову не приходило, что при столкновении могут пострадать девушка и молодой человек, которые являлись для него центром и оправданием его жизни…
Кое-кто удивлялся тому, с каким умением ведет молоденькая девушка все дела О. М. теперь, когда доктор Старкуитер сидел в тюрьме. Но друзья ее не были удивлены.
— Наша Энн Элизабет, — с гордостью предсказывал доктор Старкуитер, — поставит общество на ноги!
И он не ошибся. Через несколько недель после того, как власть перешла в ее руки, бюро О. М. стало центром пропаганды по всему побережью. Энн Элизабет поставила себе целью привлечь людей, не связанных ни с одной из левых партий, и добилась своего. Неустанно организовывала она митинги, приглашала ораторов, раздобывала деньги. Благодаря ее энергичной работе О. М. быстро разрослось и из маленького кружка превратилось в солидную организацию с отделениями в двенадцати городах… Энн Элизабет была очень занята, но всегда находила свободную минуту, чтобы поговорить с м-ром Уиндлом.
М-р Уиндл очень скупо угощал себя разговорами с ней, потому что боялся ее стеснить. Заранее мечтал он о встрече, а потом любовно припоминал каждую деталь. В сущности ни о чем из ряда вон выходящем они не говорили, но и этого было достаточно. M-p Уиндл очень гордился Энн Элизабет и невольно испытывал по отношению к ней чувство собственника, против чего она не возражала. Она рассказывала ему о своей работе, поверяла все свои планы, словно считала ценным его одобрение. А он всегда ее хвалил.
Кое-кто беспокоился за ее судьбу; молодость ее невольно наводила людей на такие размышления. Время было тревожное для всех, кто осмеливался протестовать против войны, а в будущем ждали еще худшего. Каждый день поступали донесения о сорванных митингах, о людях избитых, арестованных, посаженных в тюрьмы. Принят был закон о шпионаже, и уклоняющихся от мобилизации приговаривали к двадцати годам тюремного заключения. Кто не покупал займа свободы, тот рисковал лишиться места или быть призванным в местный Комитет бдительности, где с него снимали допрос; затем стенографический отчет вручался судебным властям, которые решали, следует ли передать дело в суд. Казалось, бесполезно было сопротивляться, когда волна террора захлестнула Америку, заглушая протесты против войны. Кто не боялся за себя, тот боялся за других. Многие боялись за Энн Элизабет. Силы, против которых она так смело и энергично восстала, были велики и безжалостны. Словно грандиозная машина разрушения, грозили они ее раздавить… Но м-р Уиндл был спокоен. За Энн Элизабет он не боялся…
Однажды, когда в помещении бюро находились м-р Уиндл и Джо, пришла туда пожилая женщина, с которой Энн Элизабет не была знакома, и стала умолять ее принять меры предосторожности.
Энн Элизабет весело засмеялась.
— Все мне это говорят! Неужели я произвожу впечатление такой безрассудной особы? Уверяю вас, что вы ошибаетесь. Просто я пытаюсь сорганизовать американцев, не питающих пристрастия к войне. Вот и все.
— Вы правы, — дорогая моя, — сказала женщина, — но ведь эта война когда-нибудь окончится, а у вас вся жизнь впереди!
Энн Элизабет покачала головой.
— В наше время нельзя думать о таких вещах, — сказала она, а затем пояснила свои слова: — Сегодня из Нью-Йорка вышло судно с молодыми людьми, обреченными сражаться в окопах. Они думают, что воюют за свободу. Ну, что ж! Я тоже думаю, что сражаюсь за свободу, и, следовательно, тоже должна рисковать.
— Но будьте осторожны, дорогая моя!
Этого м-р Уиндл никогда ей не говорил. Он выслушивал ее смелые планы и одобрял. Ибо мужество свойственно было Энн Элизабет; иной она быть не могла, и он не хотел, чтобы она чего бы то ни было боялась… А будущее Энн Элизабет его не смущала — ведь около ее стола стоял Джо.
В определенные дни все они навещали доктора Старкуитера. Хотя эта тюрьма и считалась сырой и грязной дырой, он тем не менее ни на что не жаловался. Джо Форд благодаря репортерской выучке разузнал самые любопытные новости. Он беседовал с надсмотрщиком, тюремщиками и арестантами и выяснил, что доктор Старкуитер завоевал расположение всех обитателей тюрьмы.