Мэбль загадала какую-то загадку.
— Не знаю, — сказал он. — Я не разгадаю.
— О, нельзя же сразу отказываться! — весело воскликнула она. — Вы подумайте… Это очень забавно!
Он успел позабыть загадку и постыдился попросить, чтобы Мэбль повторила. Беспомощна посмотрел он на девушку, сидевшую напротив, и увидел голубые глаза Ады, дружелюбно ему улыбавшейся. Почему-то он сразу успокоился. На секунду ему показалось, что никакого значения не имеет его забывчивость, неловкость, неумение поддерживать разговор с молоденькой девушкой.
А Мэбль снисходительно относилась к его промахам. Следуя примеру остальных, он неуклюже, словно по обязанности, опустил голову на ее колени. Поглаживая его волосы, она присоединилась к хору и запела: «Во мраке».
Натэниелу было приятно, когда рука девушки касалась его лба, но втайне он сожалел о том, что вынужден лежать и не может смотреть на Аду, которая сидела молча и не ерошила волос Билля.
Позднее Натэниел провожал домой Мэбль, беседовал с ее родителями, снова что-то ел и пил и наконец распрощался с ней у калитки, дав обещание явиться на пикник, как только удастся приехать на воскресенье в Лоуэлл. А в это время в мозгу его теснились воспоминания. Неожиданно ожили в его памяти те давно забытые дни, когда он гулял в лесу с Кристофером, и он от всей души желал, чтобы собеседница его замолчала. С великим облегчением расстался он с Мэбль и один побрел домой.
Вскоре он опять приехал в город и вторично попал на воскресный пикник. Как человек, в таких делах неопытный, он лелеял надежду, что на этот раз он будет кавалером Ады. Но таинственная и неумолимая судьба снова посадила его рядом с Мэбль. Грустно посмотрел он на Аду, и ему показалось, что она ответила ему таким же грустным взглядом. Снова провожал он Мэбль домой, снова разговаривал с ее родителями…
Только в конце лета ему удалось в третий раз провести воскресенье в Лоуэлле. Снова он был кавалером Мэбль, но на этот раз произошла неприятная история.
В тот момент поведение его казалось ему в высшей степени простым и естественным. В сущности он совсем о нем не думал. Действовал он импульсивно, не анализируя своих чувств. Когда вся компания расположилась в лесу, Натэниел, ни слова не говоря, отошел от Мэбль, направился к Аде и коснулся ее руки.
— Пойдемте погуляем, — сказал он.
Она улыбнулась и последовала за ним.
Он не заметил, что все взирают на них удивленно, и не подозревал, насколько поведение его возмутительно. Знал он одно: ему нужно с Адой подальше от болтливых людей, чтобы спокойно предаться воспоминаниям.
Он повел ее по узкой тропинке в самую чащу леса, и компания потеряла их из виду.
— Значит, вы бывали в этом лесу? — спросила девушка.
— Конечно, — ответил он. — В детстве я часто сюда приходил. Это знакомая тропа. — Много лет назад он шел по этой самой тропинке, вместе с Кристофером. — Здесь она разветвляется. Свернем налево и поднимемся на холм. Как разросся кустарник! Позвольте, я придержу эту ветку. Вы не разорвали платья?
— Пустяки! Маленькая дырочка! Дома я в одну минуту ее зашью.
— А теперь спустимся вниз. Там речонка и пруд. Это не очень далеко.
Натэниел был статен и довольно красив, но ему и в голову не приходило, что девушка может им заинтересоваться. Аде надоело вульгарное ухаживание Билля, и теперь она отдыхала в обществе робкого, сдержанного Натэниела. Но если бы он действовал не столь импульсивно, его приглашение могло привести Аду в замешательство, — пожалуй, раздосадовать ее — ведь ей было известно, как принято вести себя на пикнике. Но Натэниел был детски простодушен и сразу завоевал ее доверие. Предлагая ей «пойти погулять», он говорил так мягко и в то же время властно, что она неизбежно должна была за ним последовать. Спокойный и сдержанный, он подчинил ее своей воле, и она инстинктивно ему доверилась. Пробираясь сквозь заросли, она удивлялась самой себе, но не жалела о том, что пошла. Она испытывала странное чувство, словно они заранее сговорились совершить эту прогулку. Наконец он остановился на берегу пруда, а она опустилась на траву и доверчиво ему улыбнулась.